— Вы, оказывается, опытный журналист, месье Перрен.
— Особенно по части информации.
— Чего вы, собственно говоря, добиваетесь?
— Собственно говоря, ничего.
— А это как вы объясните в таком случае?
— А, очень просто. Раньше, когда я служил и получал жалованье, я все больше молчал, чтобы это жалованье не потерять. Теперь я его не получаю, поскольку я теперь всего лишь игрушка. Но теперь, зато, я могу говорить.
— Он теперь знает, что вы за человек — заранее полны ненависти. Он знает, что с момента вашего прихода, вы только и думаете о разложении среды, в которую он вас ввел. Вам ненавистно все, что олицетворяем мы с ним. Вы его больше не увидите.
— И все-таки, я не так уж мало успел. Я надеюсь, он избежит большой беды — стать похожим на вас.
— А вот и новый клуб нудистов, он недавно открыт вблизи Парижа, это развлечет читателей.
— Бленак, а вас самого развлекает эта «витрина с мясом»?
— Но нудизм все больше входит в моду, господин президент. Этот клуб один из самых изысканных, строгого вкуса, интерьер, клиентура из самых верхов...
— Раздевайтесь.
— Пардон?
— Раздевайтесь. Обойдете редакцию голым, увидим, развлечет ли это сотрудников.
Я был искренне удивлен, ибо знал, что Англия гордится своей самой независимой прессой, которая не боится критиковать даже премьера...
— Независимость, мой друг, — это товар. А товар продается и покупается.
Для того чтобы продавать свой материал, журналисту полагается быть всё круче и всё резче, всё острее, всё левее или правее, краснее или чернее. Можно продать только голую сиську. Поэтому цветёт жёлтая пресса…
— Предупреждаю, я не умею верхом. [Франсуа оступается и катится с лестницы]
— Он и пешком не умеет...
Кто сказал, что американская пресса продажна? Нет, она не продажна, просто она продана один раз и навсегда.
Газета «Образцовый лжец»! Прошу ответить на два вопроса! Не могли бы вы нам объяснить, почему ничего не случилось?
Выпускать газету куда интереснее. Можно придумать историю с главным персонажем. Можно назвать его президентом. Он, разумеется, богат, могуществен, ему все доступно за его деньги. Можно давать в газете, наиболее любопытные случаи из его жизни. Займемся? У него будет семья, у нашего президента. Я представляю себе женщину, много моложе него, еще я представляю себе мальчишку, который ее ненавидит, потому что она его мачеха. И этот мальчишка, который понял, что отец купил себе жену, сделал ответный жест — он тоже купил себе игрушку. Живого человека в отцовском магазине...
— Что это с вами, Бленак, что вы делаете?
— Раздеваюсь, господин президент...
— Вы, стало быть, способны остаться совсем голым и в таком виде обойти редакцию?
— Но ведь вы мне велели, господин президент.
— Так кто же из нас хуже, господин Бленак, кто чудовище? Я, приказавший вам скинуть брюки, или вы, готовый оголить свой зад?
— Не знаю, господин президент.
— Вот в этом-то и сложность.
Cлайд с цитатой