Станислав Лем

Другие цитаты по теме

Меня зовут Гэбриел Рорк.

Ваше правительство обучило меня взрывать и убивать, сделав своим оружием. И всё это «во имя свободы и справедливости». Меня обучили сражаться за вас, требовали отдать всю жизнь служению вашей стране. Но я — не один из вас.

«Справедливые» поворачиваются к тебе спиной, не слыша криков. И кто же будет справедлив с ними? Кто даст вам обещанную ими свободу? Созданное ими оружие их же и погубит.

Но не бойтесь этого. И меня не бойтесь. Это всё естественно. Как в эпоху распада Рима, ваши города падут, и по всюду будет горе. Из пепла смертельно больной столицы возродится нечто новое, родится ценою крови и стали. В мир вернётся настоящая свобода.

Я — Гэбриел Рорк, и я здесь, чтобы показать вам, что такое справедливость.

— Самый могущественный чародей из всех рожденных, — напомнил варвар, — посвятивший себя тому, чтобы добиться справедливости для всех людей, смертных и духов, живущих в этом мире! Согласись, за такое стремление можно простить очень многое.

— Но почему тогда у него появилось столько врагов? Почему борьба за справедливость превратилась в Большую Войну?

— Ты задаёшь странные вопросы, мальчик. Подумай, что случится, если ты станешь правителем удела и запретишь грабить прохожих на дорогах и улицах? Жители, может, и обрадуются. Но вот бандиты и воры восстанут против такого закона все до одного и начнут против тебя жестокую войну, не жалея своей никчемной жизни. Что есть закон и справедливость для одних, то становится тюрьмой и смертью для других. Грабителям не нужен закон. Им нужна свобода. Полная, ничем не ограниченная.

Раньеру не хватит всего его оружия, чтобы победить в этом сражении. Ни жестокость его кавалеров, ни точность его стрел — ничто не сможет сломить того, что делает нас сильными — нашего желания справедливости, свободы и мира.

Справедливость, свобода, всеобщее счастье — это, конечно, здорово. Но так получается, что эти священные слова обычно провозглашают своей целью самые гнусные, самые отъявленные подонки.

Сложно судить по справедливости там, где преступления и зло перешли грань человеческого понимания.

Мир и любовь? Не смеши меня. Ты используешь любовь к сражениям, чтобы уничтожить мир и любовь. Свобода и равенство? Очень смешно. Свободе не хватает спонтанности, а равенству честности. Однажды ты поймешь, что в наше время так называемая справедливость — это ложь, торжество зла.

Немало можно добиться строгостью, много — любовью, но всего больше — знанием дела и справедливостью, невзирая на лица.

Свобода — это не «что хочу, то говорю». Это всего лишь свобода выбора. И для большинства, господа, а по статистике — это вы, лично вы, а не все остальные, свобода — не радость, а очень тяжкий крест, потому что все восстания и революции поднимались вовсе не из нищеты, голода, и прочих негативных факторов, а по одной простой причине — люди не знали, что им делать, не хотели об этом думать, а власть была неспособна их занять, потому и слетала. Не так работает человеческая психика, чтоб ей для счастья свобода выбора была нужна. Для радости не выбор людям нужен, а вера в лучшее завтра, обеспеченное определенной личностью — будь то пророк, Иисус, Цезарь, Обама или Стив Джобс.

Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным.