Раньеру не хватит всего его оружия, чтобы победить в этом сражении. Ни жестокость его кавалеров, ни точность его стрел — ничто не сможет сломить того, что делает нас сильными — нашего желания справедливости, свободы и мира.
Должно быть второе действие, потому что здесь мы видим притеснителя и притесняемого, но не видим торжества справедливости; видим победителя и побеждённого, но не видим возмездия. Значит, должен существовать другой мир, в котором справедливость восторжествует.