Ты бываешь таким жестоким. — Она качает головой. — Почему ты такой жестокий? Что это дает тебе?
Вот уж сборище недоумков. Я думал, только мне не повезло с компанией, но всегда есть кто-то, кому еще хуже.
Ты бываешь таким жестоким. — Она качает головой. — Почему ты такой жестокий? Что это дает тебе?
Вот уж сборище недоумков. Я думал, только мне не повезло с компанией, но всегда есть кто-то, кому еще хуже.
Работа. Она затягивает. Она вокруг; постоянно присутствующий, обволакивающий, засасывающий гель. Когда ты на работе, то и на жизнь смотришь через кривое стекло.
Ты смотришь на него и думаешь, в каких жутких уродов добровольно превращают себя люди.
Что ни говори, иногда работа может приносить удовольствие.
Улицы серы и пустынны, как и многие другие улицы в других городах этой страны. Ветер проходит через тебя, оставляя в тебе часть своего холода, и в конце концов ты так немеешь, что даже перестаешь сознавать, что тебе плохо и неуютно. И люди: любопытные, сующие свой нос куда не надо, хищные, всегда готовые получить удовольствие от несчастья других.
Я знаю наверняка, что сложность моей души даже не начала приближаться к тому базовому организму, которым является мое тело.
Будь проклято любое сообщество душ, карающее добродетель как слабость, наполняющее жизнь цинизмом и порочностью, отдающее им предпочтение перед знанием и еще большей добродетелью.
В отношениях должен быть перчик.
Я чувствую себя в ловушке собственной похоти.
Я ловлю себя на том, что тоже получаю удовольствие от извращенной, но неоспоримой сексуальности, которая является неотъемлемой частью полного господства одного человеческого существа над другим.