Как порою тяжело бывает не убить,
Как порою тяжело бывает осудить,
Как порою тяжело быть или не быть,
Как порою невозможно простить.
Как порою тяжело бывает не убить,
Как порою тяжело бывает осудить,
Как порою тяжело быть или не быть,
Как порою невозможно простить.
Я знаю, ты мне не настоящая семья, но когда у тебя нет настоящей, приходится искать новую и это даже лучше, ведь ты сам выбираешь людей в свою семью, и я выбрал тебя.
Есть мир и Бог; мир, человек и Бог;
Открытость миру и открытость Богу;
Есть камень у развилки трех дорог
И путник, выбирающий дорогу.
... Погибли все – и тот, кто захотел
Разбогатеть и поскакал направо,
И кто свернул туда, где власть и слава...
Лишь тот, кто выбрал смерть, остался цел.
Сто восемь раз я повторяю,
Быть или не быть,
Судьбу не тем ли умаляю,
Чтоб выборами жить.
— Ну, и чего же вы хотите?
— Скажем, суп?
— Суп закончился.
— Как и моя работа. Рыба?
— Её тоже больше нет.
— Как и моей прежней жизни.
— Побереги моё время – выбирай то, что есть.
— Я выбираю счастливую долгую жизнь с рациональной и подозрительной богиней, ревность и вспыльчивость на гарнир, бутылку вина с ароматом твоих губ и бокал, который никогда не будет пустеть.
— Я всегда хотел поступать правильно, быть хорошим человеком, но я не знал, что... что это значит. Мне всегда казалось, что передо мной стоит невозможный выбор. Старк или Грейджой.
— Наш отец был больше отцом тебе, чем твой родной по крови, а ты предал его. Предал его память.
— Но то, что я сделал, я...
— Я не вправе прощать тебя за все, но то, что могу простить — прощаю. Ты не должен выбирать: ты Грейджой, и ты Старк.
Там я дал себе обещание, что никогда не полюблю простой, ничем не примечательной любовью, что приму только ту любовь, что заставит меня превзойти мои собственные границы и дарования... Только такая любовь может оставить след в мире, как это делает великое искусство, так, что всякий узревший подобное, изменится.
По тюрьмам да по кабинетам рассажен,
Один — за доверие, второй — за мотивы,
И смотрит в призму замочных скважин
Народ на страны этой дивное диво.
Возможно, казалось бы: «Чтоб не найти
Нам первую рифму к слову «любовь»?»
На этом неровном и скользком пути
Никто не поднялся, упасть чтобы вновь.