Для Вселенной важен каждый человек. Потеря любого болит. Как болит у человека ампутированная нога.
Человек умирает столько раз, сколько теряет своих близких.
Для Вселенной важен каждый человек. Потеря любого болит. Как болит у человека ампутированная нога.
Живя среди других людей, мы просто обязаны думать о том, чтобы окружающим было приятно иметь с нами дело. Иначе жить станет невозможно. Ну или как минимум противно. Тут же захочется сбежать на необитаемый остров, где никто никому ничем не обязан, просто потому, что там никого нет.
Семь миллиардов людей на планете, среди бесконечной Вселенной. Одни. Какой смысл заложен в загадке нашего существования? Может то, что мы одни во Вселенной и объединяет нас, заставляет нас держаться друг за друга, налаживать хрупкий контакт? Между тобой, мной, нами... И если это правда, то мы живем в Мире, где возможно все.
Людской век краток и ограничен, и как бы ни мечтал человек о бессмертии, как ни стремился бы его обрести, он всё равно не способен пробыть на этой земле больше нескольких десятков лет, отпущенных ему природой.
Брошена. Короткое глупое слово. Можно тысячу раз читать об этом в книгах, тысячу раз думать, что не найти сюжета банальней. Это так… Но лишь до тех пор, пока не бросят тебя. А тогда можно до бесконечности говорить о банальности тусклому зеркалу, откуда бессмысленно глядят на тебя пустые погасшие глаза.
Попросить прощения — это только слова. Даже если внутри все разрывается от боли, если стыд едкой кислотой выжигает нутро, оставляя сухие серые хлопья.
Кто вообще придумал эту чертову старость! Ладно бы — смерть, но неотвратимо наступающая дряхлость, уничтожающая само понятие «радости жизни»... Зачем — так? Зачем тогда вообще вся жизнь, если ее финал перечеркивает все то прекрасное, что в ней было? Перечеркивает — потому что отвратительная дряхлость повседневна, а радости жизни остались в такой дали, что и не вспомнишь.
Люди готовы удивляться жалким экспериментам по оживлению тела, в то время как сотни спасенных душ оставляют их совершенно безучастными.
Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции — тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло — только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься, и все будет, как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь реальность утраты. Ты понимаешь, что никогда, никогда больше не поговоришь с дорогим тебе человеком, не увидишь его на пороге, не коснешься его руки, не заглянешь в глаза. Его больше нет. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят — но ты знаешь: убежать от этого невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.