Не поможет вам ни бесчестье, ни измена или отъезд в дальние страны. Вам придется себя убить.
Иногда оковы лучше свободы.
Не поможет вам ни бесчестье, ни измена или отъезд в дальние страны. Вам придется себя убить.
Он стоит, выдвинув вперед плечи, у него впалая грудь, руки висят, ноги почти не отрываются от пола, взгляд устремлен в одну точку. Он кочегар. Он загребает лопатой уголь и швыряет его в отверстие печи, дышащее огнем. Ребенок пробирается через двадцать фабричных дворов и дергает его за фартук. «Отец, — говорит он, — я принес тебе суп».
Вообще я в этом случае — да и в иных тоже — пришёл к выводу, что мужчины, возможно, больше страдают или, если взглянуть на дело иначе, обнаруживают меньшую сопротивляемость, а вот женщины всегда страдают безвинно, и это не потому, что они тут «бессильны что-либо поделать», а в самом изначальном, прямом смысле, хотя он, наверное, в конечном счете оказывается всё тем же «бессилием».
Зато теперь я знал, что мне делать, ибо как раз перед страшными событиями мною овладевает большая решительность.
Зато теперь я знал, что мне делать, ибо как раз перед страшными событиями мною овладевает большая решительность.
Достаточно трудно целый день владеть собой. Для того мы и спим, чтобы подкрепиться для этого труда, а если мы не спим, то с нами нередко случаются нелепые вещи, но было бы невежливо со стороны наших спутников громко этому удивляться.
Я сержусь, когда веду себя неподобающе, а когда кто-нибудь другой ведет себя плохо, я радуюсь.
Да, вы правы, такую ночь нельзя проспать в постели. Представьте себе, сколько счастливых мыслей душишь одеялом, когда спишь один в своей постели, и сколько несчастных снов согреваешь им.