Я словно из камня, я словно надгробный памятник себе, нет даже щёлки для сомнения или веры, для любви или отвращения, для отваги или страха перед чем-то определённым или вообще, — живёт лишь шаткая надежда; бесплодная, как надписи на надгробиях.
Мы вправе собственной рукой поднять на себя кнут.
Но я не вправе сам себя покинуть, я совершенно один.