— Это ты пролила кофе на мою книгу?
— Нет, я внесла интригу в скучный сюжет.
Геббельс говорил, а книги жгли, Хрущев говорил, а книги жгли, Сталин говорил, а книги жгли, Брежнев говорил, а Черных был отправлен в психушку, Лец и Зощенко были запрещены, и Ю. Домбровский был убит. Страницы с упоминанием генерал-лейтенанта Смушкевича и Мейерхольда были либо вырваны, либо подлежали заклеиванию. М. А. Булгаков: «в печку его... переписку с этим, с Каутским».
Ты скажешь: «Скучна мне эта дичь!» -
Но скука, мой друг, преступление.
Нам предписано в рамках приличия
Резвиться до одурения.
— Самое худшее наказание — сидеть в библиотеке.
— Да, это даже хуже, чем читать в тюрьме.
На отечественных книжных лотках такой набор печатных кирпичей сеет разумное, доброе, вечное, как будто не Красная Армия в 45-м году взяла Берлин, а вермахт в 41-м Москву.
К несчастью, на свете есть две вещи, которые приходят и уходят без спросу: это любовь и скука.
Мне тогда казалось, что книги — это всеобщее достояние, независимо от того, как они к тебе попадают. Вроде воды из крана где-нибудь в общественном месте.
Я хочу вызвать в читателях эмоциональную и даже «животную» реакцию. Я не из тех, кто стремится заставить читателя думать. Конечно, это нельзя понимать буквально, поскольку если сюжет хорош, а герои узнаваемы, то на смену эмоциям обязательно придут мысли.
Как напоминает Роберт Нисбет, скука — «одно из наиболее влиятельных состояний», определяющих и формирующих поведение человека. Способов лечения скуки существует великое множество, среди них особенно выделяются секс, наркотики — и революции.
Cлайд с цитатой