— Ух, ты! А не рановато ли ты собрался на Красную площадь? Ты пока ещё не президент...
— А у нас демократия! Впускают, значит пойду!
— Ух, ты! А не рановато ли ты собрался на Красную площадь? Ты пока ещё не президент...
— А у нас демократия! Впускают, значит пойду!
— А можно ли поинтересоваться, почему это дело непременно потребовалось затормозить? — спросил Карл. — От кого исходит эта директива? От политиков? И на каких основаниях? Насколько я знаю, у нас в стране все равны перед законом, в том числе и те, кого мы подозреваем. Или я что-то не так понял?
Все трое посмотрели на него строго, как судьи инквизиции.
В следующий раз они, наверное, бросят его в море, чтобы посмотреть, всплывет он или нет. А если всплывет, то, значит, он антихрист.
Я не голосую... Это так запутанно... Я захожу в кабинку, закрываю занавеску, считаю до десяти, затем выхожу, кричу «Демократия!» и бегу к своей машине.
В первом квартале текущего года прожиточный минимум в Российской Федерации составил 10 000 рублей, а по весне прошлого года – 10 300. То есть за год, в условиях, когда выросли цены на продукты питания, пришла зима, народ стал больше платить за отопление, выяснилось, что жизнь стала дешевле на 300 рублей. С такими методиками очень странно, что правительство до сих пор не отчиталось о полном преодолении бедности в Российской Федерации.
Главная угроза американской стабильности и, вообще, американскому обществу и существованию Америки — представляет собой демократия . И, собственно, Америка идёт по этому пути — надо демократию ликвидировать. Ценность демократии очень относительна. Ты знаешь, я тот ещё демократ... Я тут придумал, кстати, интегральное определение демократии. Демократия — это когда начальство «ссыт» своих подчинённых. Это омерзительное зрелище, ни одна нормально работающая структура в этой обстановке эффективно работать не может.
Я, конечно, понимаю, что есть люди, которые всё знают лучше нас, у которых есть стратегия. Ну так говорят! Так говорят! Ну я пока признаков этого, честно говоря, не вижу. Мне кажется, главная стратегия заключается в том, что: «Давайте подождём, авось рассосётся!» Вот это — не план, на мой личный взгляд!
Дело в том, что в душе у нас зудит демократия, в которой каждый лох право имеет, просто потому, что он есть. Меня это всегда убивало морально. Никогда не мог понять, почему потомственный алкоголик в своём голосе равен матери пяти детей. Или почему профессор любых наук имеет столько же веса в своём выборе, как и юнец, что едва читать умеет, но закончил с горем пополам среднюю школу и получил право.
Если в восемнадцать лет ты не радикал, то ты подлец, а если в сорок не консерватор — то ты дурак.