Приятнее всего дарить человеку не вещи, а воспоминания о чем-то прожитом вместе.
Воспоминания, вызываемые мирными деревенскими пейзажами, чужды миру сему, его помыслам и надеждам.
Приятнее всего дарить человеку не вещи, а воспоминания о чем-то прожитом вместе.
Воспоминания, вызываемые мирными деревенскими пейзажами, чужды миру сему, его помыслам и надеждам.
Само воспоминание похоже на дерево: коренится во времени и растёт вместе с ним, становится всё больше и пышнее.
Жизнь течет как река, независимая, полнокровная; она бурлит и несется вперед, унося частички времени, стирая впечатления о том, что кануло в небытие. Если время превращает в пыль даже камни, что говорить о воспоминаниях!
Воспоминание принадлежит тому, кто это воспоминание хранит, оно ни у кого не украдено и не отнято.
Все они стремятся либо к приключениям, либо к бизнесу, либо к тому, чтобы заполнить шумом джазов пустоту в себе. Она же гонится за жизнью, только за жизнью, она как безумная охотится за ней, словно жизнь — это белый олень или сказочный единорог. Она так отдается погоне, что ее азарт заражает других. Она не знает ни удержу, ни оглядки. С ней чувствуешь себя то старым и потрепанным, то соверешеннейшим ребенком. И тогда из глубин забытых лет вдруг выплывают чьи-то лица, воскресают былые мечты и тени старых грез, а потом внезапно, подобно вспышке молнии в сумерках, появляется давно забытое ощущение неповторимости жизни.
Курт одновременно был совсем разными людьми. И веселым, и застенчивым, и этаким выдающимся сверхчеловеком. Он мог быть милым, а мог быть диким. По временам он бывал просто страшен. Я думаю, я был приличным барабанщиком, но не знаю, был ли я достаточно хорош, чтобы участвовать в этой большой истории.
Почему-то я всё видел перед собой — образ дрожал и шелковисто поблёскивал на влажной сетчатке — яркую девочку двенадцати лет, сидящую на пороге и камушками звонко попадающую в пустую жестянку.
Люди держатся за свои пакостные воспоминания, за свои несчастья — их от этого не отвадить. Таким способом они заполняют свою душу. Несправедливость настоящего заставляет их во что бы то ни стало обмазывать дер***ом будущее. В глубине души они одинаково справедливы и подлы. Такова уж человеческая натура.