Стоит человеку сломаться, ломается все. Так устроен мир. Да, обстоятельства могут тебя согнуть, а если хорошенько припечет, то и скрутить в бараний рог. Но нельзя, чтобы они тебя сломали. Потому что сломаешься ты — и начнет рушиться все, пока вообще ничего не останется. Все решается здесь и сейчас.
— Я не повстанец! — крикнул Шнобби. — Не смейте звать меня повстанцем, я не повстанец, я анкморпоркский мальчишка, так-то, и я горжусь этим! Вы не правы, я никогда не был повстанцем, жестоко так говорить! Я честный мальчик, вот!
По его щекам потекли крупные слезы, смывая грязь, чтобы обнажить новый ее слой.
— Но так случилось, что все тузы у меня на руках.
— Но так уж случилось, что я не в карты играю.
Когда падаешь в пропасть, поздно думать о том, был ли более безопасный способ подняться на гору.
ГОСПОДИН, НАМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ ЕСМЬ ПОРЯДОК И МЫ ЕГО СОЗДАЕМ… МЫ ЕСМЬ НАДЕЖДА. МЫ ЕСМЬ МИЛОСЕРДИЕ. И МЫ ЕСМЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. НЕТ НИЧЕГО. ЕСТЬ ТОЛЬКО МЫ. ВСЕ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ, ЭТО МЫ. НО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЮБИТЬ. ИБО ЕСЛИ МЫ НЕ ЛЮБИМ, ЗНАЧИТ, НЕ СУЩЕСТВУЕМ. А ЕСЛИ МЫ НЕ СУЩЕСТВУЕМ, ЗНАЧИТ, НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ СЛЕПОГО ЗАБВЕНИЯ. НО ДАЖЕ ЗАБВЕНИЕ КОНЕЧНО. ГОСПОДИН, МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ДАРОВАТЬ МНЕ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ? ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ УТРАЧЕННОЕ РАВНОВЕСИЕ. ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ТО, ЧТО БЫЛО ПОЛУЧЕНО. РАДИ УЗНИКА В БАШНЕ И ПОЛЕТА ПТИЦ. ГОСПОДИН, НА ЧТО ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ УРОЖАЮ, КАК НЕ НА ЛЮБОВЬ ЖНЕЦА?
Люди на стороне Народа всегда разочаровывались. Они понимали, что Народ не стремился быть благодарным или признательным, или дальновидным, или же просто подчиняться им. Народ оказывался узкомыслящим и консервативным, и не особо умным, и даже не доверявшим доводам разума. И тогда дети революции сталкивались с вечной проблемой: дело не в том, что у тебя не то правительство, что казалось очевидным, а в том, что народ не тот.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Каждый год он забывал. Хотя нет. Он никогда не забывал. Он просто убирал воспоминания подальше, точно старое серебро, чтобы оно не потускнело. И каждый год они, резкие и сияющие, возвращались и ранили его в самое сердце.
Об этом всегда мечтаешь, так ведь? «Хотел бы я знать тогда то, что знаю сейчас»? Но, становясь старше, начинаешь понимать, что сейчас ты не такой, каким был тогда. Тогда ты был настоящим кретином. Тогда ты был тем, чем должен был быть, чтобы пройти весь тернистый путь до тебя сейчас, а одним из ухабов на этом пути был присущий тебе юношеский кретинизм.
Надо забыть, кем ты был раньше. Это первый шаг. И перестать бояться призраков прошлого. Тогда получаешь возможность выяснить, кто ты теперь. Кем можешь стать.
Монах протянул Ваймсу кружку. Ваймс, помедлив, взял ее и вылил чай на землю. — Я вам не верю, — сказал он. — Кто знает, что вы туда положили. — Даже представить себе не могу, что можно положить в чай, чтобы он стал хуже того чая, который вы обычно пьете.
Cлайд с цитатой