Скоро уже безрассудные поступки мне будут не по возрасту.
Не знаю, когда я состарился. Может быть, этим утром. А может, это было много-много дней назад.
Скоро уже безрассудные поступки мне будут не по возрасту.
Не знаю, когда я состарился. Может быть, этим утром. А может, это было много-много дней назад.
Мне кажется, из детства я выехал, а вот до пункта назначения — «взрослости» — не добрался. Так и живу в автобусе.
Не хочу взрослеть. У взрослых куча проблем. Я как Питер Пэн. Хочу оставаться счастливым.
Вообще-то я рос маменькиным сынком, испорченным мамой и неблагодарным ей за это... Она хотела, чтобы я был похож на неё, зависел от неё и никогда не покидал её.
Удивительно, но я себя 39-летнего никогда и ни за что не променял бы на себя 23-летнего, к примеру. Мне офигенно нравится быть здесь и сейчас. Что бы я изменил в 23, «если бы»? Да все. Но не понимаю иногда этих соплей «эх, вот мне бы...» Нет вчера, нет завтра, живи сегодня.
Нам кажется, что с возрастом мы начинаем понимать закономерности, но в действительности мы только утрачиваем воображение. Ребенком я воспринимал мир как волшебство. Конечно, у меня были обычные страхи, например, перед походом в школу, но они ведь были у всех, так что казались мне совершенно нормальными.
— Когда мне скучно, я чувствую себя старой.
— И сколько же тебе сегодня?
— Мне тысяча лет!