Obama has that peace prize (so believe what you like).
Middle East cries, feasting.
Задам тебе я простой вопрос, убийственной прямоты:
Каково это — держать флаг, запятнанный кровью таких, как ты?
Два миллиона мусульман и арабов США убили за пятнадцать лет.
И всем плевать, никому и дела нет!
Трамп выступил с речью на Генассамблее ООН. Как это у Салтыкова-Щедрина: «Добрые люди кровопролитиев от него ждали, а он чижика съел».
«Сильные суверенные нации позволяют гражданам процветать во всей полноте жизни, предусмотренной Богом. Мы в Америке не стремимся навязывать кому бы то ни было наш образ жизни. А хотим, чтобы наш был так блистателен, чтобы служить остальным примером», — сказал президент США Дональд Трамп.
Ура! Послабление вышло. Вот раньше еще как стремилась навязывать блистательный образ! А теперь не стремится. При этом, заметьте, стирать с лица Земли и свергать по-прежнему стремимся. Трамп угрожает уничтожить Северную Корею, Иран, свергнуть режим в Венесуэле... А навязывать образ — это теперь ни-ни.
С некоторого времени Северо-Американские Штаты обращают на себя в Европе внимание людей наиболее мыслящих. Не политические происшествия тому виною: Америка спокойно совершает свое поприще, доныне безопасная и цветущая, сильная миром, упроченным ей географическим ее положением, гордая своими учреждениями.
Вчера выступил брат безвременно усопшего Флойда в Конгрессе. Он там много чего сказал, но он сказал главное. Это другая крайняя точка по сравнению с Байденом. Он сказал: «... мы обязаны не допустить, чтобы смерть моего несчастного брата оказалась бессмысленной. Мы должны сделать всё, чтобы эта жертва послужила радикальным изменениям нашей жизни, нашего государства и всего остального». Все ясно, да? «Сакральная жертва». Для технологии она сакральная. Точка сформирована. Теперь внутри. Внутри — это меньшинства. Обиженные, угнетаемые, и, кстати, распаливаемые на этом. Они жаждут господства через насилие. Не власти, а именно господства. Потому что власть основывается на добровольном подчинении, а господство — на насилии. Они хотят господства. Отсюда — целование сапог и изгнанный профессор. Потому что если ты, профессор, нам не подчиняешься, пошел вон отсюда. А вообще-то придём и спалим тебе дом. Вот что будет там происходить. Поэтому эта общность столкнется со страхом. К которому они не привыкли. Это интересно, что будет происходить с этими гражданами, когда к ним будут применять насилие в том случае, если они не подчиняются.
Нью-йоркские банкиры и дельцы
Доселе Мексику держали под уздцы:
Нет стран для них приманчивей, чем страны,
Где нефтяные бьют фонтаны.
Называйте меня старомодным чудаком, но я верю в старинную военную истину: «Трофеи достаются победителю». Иначе говоря, нам не следует вести войны, а потом вручать ключи людям, которые ненавидят нас, и уходить прочь. Мы выигрываем войны, забираем нефть в оплату наших финансовых расходов и, делая это, обращаемся с Ираком и всеми прочими вполне справедливо.
У президента Трампа была очень сложная внутренняя дилемма — что ему делать, ему каким-то образом нужно было уходить от того давления со всеми внутренними расследованиями, которые на нём висят. И тут представилась возможность передвинуть фокус на Сирию. Он обозвал уже президента Асада животным (то есть, отморозком, если это правильно переводить) и посылает одновременно несколько сигналов. Он посылает сигнал самому Асаду, естественно, но и Ирану, и Северной Корее. Что: «Ребята, я не Барак Обама, мне Нобелевскую премию никто не давал, я жесткий нью-йоркский парень и если вы будете плохо себя вести — я буду вам показывать «мать Кузьмы»».
Даже во времена холодной войны в США никто не имел ничего против русских. Претензии друг к другу предъявляли политики. То же самое происходит сегодня. Меня бы больше вдохновляло, если бы лидеры с обеих сторон проявляли мудрость и были открыты к диалогу. Потому что большинство решений, которые принимают и с той, и с другой стороны, будто бы не имеют никакого смысла и уж точно никак не относятся к простым гражданам.
В 1996 году на референдуме штата калифорнийцы проголосовали 55% за внесение поправки в конституцию штата, устанавливающей полное расовое равноправие [«слепоте к цвету», если переводить дословно]:
«Власти штата не должны дискриминировать или оказывать преференции лицам или группам лиц, основываясь на расе, половой принадлежности, цвете, национальности или этническом происхождении в сферах государственной службы, государственного образования или государственных контрактов».
Однако демократическое Законодательное собрание хочет избавиться от этой поправки, поскольку она запрещает расовую и этническую дискриминацию, которой хочет заниматься Сакраменто.
Если это пройдет... — это будет расовой и национальной дискриминацией, такой, которая существовала во времена сегрегации. Поменяются местами лишь цвет кожи благополучателей и жертв. И в этом заключается смысл революции Black Lives Matter, который прост: «А теперь наш черед!».
Давайте с вами поспорим, что как только демократы поймут, что больше из этой морковки нельзя выжать никакого сока, они начнут это отыгрывать обратно.
Cлайд с цитатой