В. А. Кондратьев, З. Н. Политов. Говорят погибшие герои

Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас.

0.00

Другие цитаты по теме

29 ноября 1941 г. Завтра я умру, мама. Ты прожила 50 лет, а я лишь 24. Мне хочется жить. Ведь я так мало сделала! Хочется жить, чтобы громить ненавистных фашистов. Они издевались надо мной, но я ничего не сказала. Я знаю: За мою смерть отомстят мои друзья — партизаны. Они уничтожат захватчиков. Я умираю, зная, что все отдавала победе. За народ умереть не страшно.

За окошком камеры моей

Клен стоит, едва скривившись станом.

Я прижмусь к решетке поплотней,

Говорок соседа слушать стану.

Что он скажет, островерхий мой?

Что он слышит, прислонившись к тыну?

Может, — скоро ль вырвусь я домой,

Может, — скоро ль я навек загину?

Когда я в атаке в дыму и в огне

Иду по колено в крови,

Далекая радость, хотя бы во сне

Ты имя мое назови...

Согретый любовью в Карельском лесу,

От пуль невредимый в бою,

Я вместе с победой тебе принесу

Солдатскую верность свою.

Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек... Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки и здесь же растет цветок... И вдруг очередной взрыв... василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так фашисты поступают с детьми оккупированных населенных пунктов, где они убивают и топчут ребят... Мила! Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком. Что тебе непонятно, мама объяснит.

Прощайте все, кто был дорог мне, а море, Черное море, тебя хотя бы посмотреть один раз. П. Т.

Все сходилось к тому. что вот-вот грянет война. Да не простая, не те стычки на границах, что случаются каждую неделю, не малая, что раз в год, а большая, великая, когда сдвинутся с места народы, когда будет плач великий, а вороны обожрутся так, что не смогут больше летать.

Не знаю, как можно остаться прежним, после всего, что видел. Иногда я просыпаюсь и думаю: «Возможно все. Ты уже не в окопах. У тебя нет винтовки. Ты снова можешь распоряжаться своим временем». Но внутри какая-то тяжесть. Я не верю, что мир стал лучше. Зачем же мы тогда воевали? Есть ли другая причина для того, чтобы вести себя как дикие звери? Я не знаю ответа.

Когда товары не могут пересечь границы, их пересекают армии.