Моя черноглазая Мила! Посылаю тебе василек... Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки и здесь же растет цветок... И вдруг очередной взрыв... василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так фашисты поступают с детьми оккупированных населенных пунктов, где они убивают и топчут ребят... Мила! Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком. Что тебе непонятно, мама объяснит.
Говорят погибшие герои
За окошком камеры моей
Клен стоит, едва скривившись станом.
Я прижмусь к решетке поплотней,
Говорок соседа слушать стану.
Что он скажет, островерхий мой?
Что он слышит, прислонившись к тыну?
Может, — скоро ль вырвусь я домой,
Может, — скоро ль я навек загину?
Когда я в атаке в дыму и в огне
Иду по колено в крови,
Далекая радость, хотя бы во сне
Ты имя мое назови...
Согретый любовью в Карельском лесу,
От пуль невредимый в бою,
Я вместе с победой тебе принесу
Солдатскую верность свою.
29 ноября 1941 г. Завтра я умру, мама. Ты прожила 50 лет, а я лишь 24. Мне хочется жить. Ведь я так мало сделала! Хочется жить, чтобы громить ненавистных фашистов. Они издевались надо мной, но я ничего не сказала. Я знаю: За мою смерть отомстят мои друзья — партизаны. Они уничтожат захватчиков. Я умираю, зная, что все отдавала победе. За народ умереть не страшно.
Прощайте все, кто был дорог мне, а море, Черное море, тебя хотя бы посмотреть один раз. П. Т.
Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас.