Мир так огромен, а тебе нужно совсем мало, чтобы укрыться, — всего ничего, но и этого крошечного клочка пространства нигде нет.
Вот она, свобода! Один, сам по себе, как облака в небе.
Мир так огромен, а тебе нужно совсем мало, чтобы укрыться, — всего ничего, но и этого крошечного клочка пространства нигде нет.
То, чему в школе учат, не больно пригодится в настоящей жизни. Это факт. Учителя ваши почти все — козлы.
Почему-то я уже знал, что меня бросили, оставили одного, и подумал: «Теперь это на всю жизнь, и никуда не денешься».
Если уходить из дома – то в день рождения. Когда стукнет пятнадцать. Самый подходящий момент. До этого – рановато, а потом, наверное, поздно.
Иллюзии, чем больше о них думаешь, имеют свойство множиться, приобретать более выраженную форму. И может статься, перестают быть иллюзиями.
— Когда мне было пятнадцать, я тоже все время хотела перенестись куда-нибудь в другой мир, — рассмеялась Саэки-сан. — Чтобы меня никто не достал. Куда-нибудь, где время не движется.
— Но в этом мире такого места нет.
— Ты прав. Вот я так и живу. Там, где рушится порядок вещей, увядает душа и время бежит без малейшей передышки.
Бывают дни — почти как близнецы, только погода разная. А если ещё и погода одинаковая, тогда вообще чувство времени сразу теряется. Толком не поймёшь: вчера или сегодня, сегодня или завтра. Время, как сорвавшийся с якоря корабль, скитается в морском просторе.
Искусство, точное выражение людских эмоций и страстей — самое благородное и заслуживающее уважения занятие, а власть и деньги находятся у него на службе.
Мне было тяжело с ней рядом — грудь разрывалась от боли, словно кто-то вонзил в нее ледяное лезвие. Острая боль пронизывала до костей, но я был даже благодарен за это. Я сливал себя с ее пронизывающим холодом, и боль становилась якорем, который притягивал меня к этому месту.