Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
Я была вчера в театре. Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно.
Я была вчера в театре. Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил её, то публика очень долго аплодировала.
Не будьте естественны, — говорил он актерам. — На сцене не место этому. Здесь всё — притворство. Но извольте казаться естественными.
В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
И пусть не юность, пусть давно не детство, в тебе есть сцена, а на сцене действо: весь мир стоит, и он угрюм, как Гамлет, весь мир молчит в груди твоей крахмальной.
Жюльет чувствовала себя по-настоящему живой только, когда играла. И неважно, что это роль в студенческой пьесе и в зале всего два человека. Она жила только на сцене. Только становясь кем-то другим, она была собой. Словно внутри неё была пустота, которую необходимо заполнить, и настоящей жизни для этого мало. Каждый раз, когда Жюльет пыталась это объяснить, она думала, что, наверное, в её потребности искать другую реальность есть что-то нездоровое.
Знаете, какая разница между игрой на сцене и игрой в кино? Играть — все равно что ходить по канату. На сцене канат натянут высоко-высоко. Брякнешься — так брякнешься по-настоящему. В кино канат лежит на полу.
«Жизнь — театр», — Шекспир сказал,
«И все мы в нем актеры».
Ты игрой сердца пронзал,
Рождал восторг и споры.
За то, что ты с душой играл,
Народ тебя короновал.
И даже враг твердил порой,
Скрывая страх, что ты — король,
Что ты — король!
Виват, король, виват! Виват, король!
Покоя ты не знал.
Без пушек, без солдат своей игрой
Ты страны покорял.
Меня же покорил, что верным был,
Что был самим собой,
И не была игрой, пустой игрой
Твоя любовь.
Четвёртый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актёры играли как никогда.
— Обычно в театре всё про всех знают. Вам важно, чтобы ваш партнер на сцене был порядочным человеком?
— Конечно, важно. Так сложилось, что людей, которых я презирал бы, в моём окружении нет. Нельзя быть подлецом в жизни, и святым на сцене, подлость всё равно просвечивает.