Печаль и страх — реакция на время.
0.00
Возраст у меня такой, что, покупая обувь, я каждый раз задумываюсь: «Не в этих ли штиблетах меня будут хоронить?»
Сергей Довлатов. Соло на ундервуде. Соло на IBM
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойВремя — эмпирически реально и трансцендентально идеально.
У древних греков было два слова для обозначения времени: хронос и кайрос.
Греческого бога Хроноса представляли как пожилого седого человека, а его имя ассоциировалось с тикающими часами, хронологической последовательностью, которую мы до сих пор измеряем и состязаемся в стремлении использовать ее эффективно.
Слово «кайрос» перевести сложнее, оно обозначает неожиданный и благоприятный миг.
Хронос имеет количественный характер, кайрос — качественный. Ощутить кайрос можно, только полностью находясь в текущем моменте: том, в котором мы существуем «сейчас».
Потрясающе, что с практической точки зрения у нас есть только «сейчас».
Мы не можем контролировать будущее в буквальном смысле. Только настоящее.
Конечно, мы извлекаем уроки из прошлого и способны вообразить будущее. Однако только «здесь» и «сейчас» мы на самом деле в силах выполнить те вещи, которые действительно имеют значение.
Страх даёт вонь.
Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.
А что такое время? Разве это всего лишь модное худи с принтом? Время — это вибрации, и у каждого периода свой темп. Его измеряют количеством ударов в минуту — bpm. Скажем, в 1980-е годы в музыке преобладал темп 120 bpm. Это, например, «Modern Talking» — люди двигались вот так. Потом темп начал увеличиваться. К 1990-м годам — до 132 bmp, к нулевым — до 168. Появились новые стили: джангл, брейкбит. Куча направлений и новых артистов: Бьорк, «The Prodigy», даже «U2» выпустили новый альбом Discotheque. Блистательная новаторская музыка, темп которой только увеличивался. Потом и вовсе появился рейв. Все это не случайно. Мы, как мыши, зависим от любого ускорения движения планет и процессов вокруг.
Для печали есть предел, для страха — нет.
У Иосифа Бродского есть такие строчки:
«Ни страны, ни погоста,
Не хочу выбирать,
На Васильевский остров
Я приду умирать...»
Так вот, знакомый спросил у Грубина:
— Не знаешь, где живёт Иосиф Бродский?
Грубин ответил:
— Где живёт, не знаю. Умирать ходит на Васильевский остров.
Талант — это как похоть. Трудно утаить. Ещё труднее — симулировать.
Горизонталь — это жизнь. Вертикаль — это Бог. В точке пересечения — Я, Шекспир и Леонардо!