Эрих Мария Ремарк. Чёрный обелиск

Дело в том, что человек не только извечно лжет, он также извечно верит в добро, красоту и совершенство и видит их даже там, где их вовсе нет или они существуют лишь в зачатке.

17.00

Другие цитаты по теме

Многие люди добры и честны, пока им плохо живется, и становятся невыносимыми, едва только их положение улучшится, особенно в нашем возлюбленном отечестве.

– А как дети спрашивают?

– Вот как ты. Они задают один вопрос за другим и доходят до такой точки, когда взрослые уже не знают, что отвечать, и тогда теряются или сердятся.

– Почему они сердятся?

– Они вдруг замечают, что в них есть какая-то ужасная лживость, и не хотят слышать напоминаний об этом.

... Сердце — барабан, неторопливый и негромкий, и все-таки этот барабан наделает много шума и принесет немало горя, может быть, я из-за него не расслышу сладостного безыменного зова жизни, который слышат только те, кто не противопоставляет ей пышно самоутверждающегося «я», те, кто не требует объяснений, словно они обладают властью заимодавцев, а не промелькнувшие странники, не оставившие и следа.

— Каково ваше мнение о жизни? — спрашиваю я.

Он задумывается:

— Утром другое, чем вечером, зимой другое, чем летом, перед едой другое, чем после, и в молодости, вероятно, другое, чем в старости.

— Правильно. Наконец-то я слышу разумный ответ.

— Ну и хорошо, только, если вы сами знаете, зачем тогда спрашивать?

— Спрашивать полезно для самообразования. Кроме того, я утром ставлю вопрос иначе, чем вечером, зимой иначе, чем летом, и до спанья с женщиной иначе, чем после.

– Богатство и честность не соединимы, малыш! В наши дни – нет! Вероятно, и раньше – тоже никогда.

– В крайнем случае, если получил наследство или выиграл главный приз.

– И в таком случае – нет. Деньги портят характер, разве вы этого еще не знаете?

– Знаю. Но тогда почему вы придаете им такое значение?

– Потому что характер для меня не играет роли, – чирикает Рене де ла Тур жеманным, стародевьим голосом. – Я люблю комфорт и обеспеченность.

— А когда можно считать себя взрослым?

Лиза думает.

— Когда начинаешь больше думать о себе, чем о других, — хрипит она и с дребезгом захлопывает окно.

Моя комнатенка полна теней и отблесков, и вдруг одиночество, словно обухом, оглушает меня из-за угла. Я знаю, что всё это вздор, и я не более одинок, чем любой бык в бычьем стаде. Но что поделаешь? Одиночество не имеет никакого отношения к тому, много у нас знакомых или мало.

Только идиоты утверждают, что они не идиоты. Противоречить им бесполезно.