Семью нельзя завести в одиночку.
Смерть Сквозняку понравилась. Такой запредельный кислотный трип, только дешевле и без побочных эффектов.
Семью нельзя завести в одиночку.
Смерть Сквозняку понравилась. Такой запредельный кислотный трип, только дешевле и без побочных эффектов.
Женщина — просто одинокая душа, как он сам. Двое одиноких людей не смогут заполнить пустоту друг для друга. Такие отношения обречены на разочарование. На самом деле ему нужна семья.
Семья, дом — эти простые слова подобны атоллам, поднимаемым из бездны тектоническими движениями сердца. Утрата, одиночество — эти простые слова подобны потопу, накрывающему некогда плодоносные долины.
Я тут подумала, что один из плюсов семьи в том, что ты не встречаешь Новый Год одна в компании с китайской едой.
Смерть Сквозняку понравилась. Такой запредельный кислотный трип, только дешевле и без побочных эффектов.
И пусть повсюду меня будут пугать этой отвратительной фразой, что в старости мне будет некому подать воды. Пусть! Я не боюсь! Подаст ли нам кто в старости воды или нет, совсем не зависит от нашего семейного положения. Надо будет — этой воды принесет мне мой сын, а если его не будет рядом, то соседи или знакомые. Где гарантия, что если бы я была замужем, эту воду принес бы мне мой супруг. Семейное положение тут ни при чем по той причине, что здесь важны мои взаимоотношения с людьми.
Все представления Говарда о приключении сводились к тому, чтобы вместо обычного белого хлеба с утренней яичницей попробовать ржаной.
– Некоторые люди никогда не делятся своими заботами всю свою жизнь.
– Даже со своими семьями?
– Да. Как сказать, это слишком сложно или это слишком больно. Они никогда не говорят такие вещи и держат всё в себе. Может быть, до дня, когда они умрут. Они строят собственную каюту в своих сердцах и никогда не покидают этот домик всю свою жизнь. Даже когда они чувствуют себя одинокими, они никогда не признаются в этом. На самом деле, они бы предпочли остаться в одиночестве. Они любят это больше, чем собственную семью.
Она была нежеланна ему с самого начала;теперь она усугубляла его горечь. Если бы сын был единственным его ребёнком и порази его этот удар, тяжело было бы его перенести, но всё же бесконечно легче, чем теперь, когда удар мог поразить её (которую он мог, или думал, что может, потерять бесполезно) и не поразил.