Я выскочила во двор, пытаясь убежать от своих страданий, но невозможно убежать от того, что внутри нас.
Очень сложно рассказывать спокойно и доброжелательно о боли до тех пор, пока от нее не освободишься...
Я выскочила во двор, пытаясь убежать от своих страданий, но невозможно убежать от того, что внутри нас.
Очень сложно рассказывать спокойно и доброжелательно о боли до тех пор, пока от нее не освободишься...
Помня, как жестоко Хацумомо со мной обращалась все эти годы и как я ее ненавидела, меня бы должен был вдохновлять этот план. Но возможность заставить Хацумомо страдать не доставляла мне удовольствия. Я вспомнила, как в детстве, плавая в пруду рядом с нашим подвыпившим домиком, я почувствовала ужасное жжение в плече. Меня укусила оса и пыталась освободиться от моей кожи. Я растерялась, но один мальчишка сорвал осу с моей кожи и держал ее за крылья. Все принялись решать, как ее убить.
У меня очень болело плечо, и я, естественно, не испытывала к ней добрых чувств. Но у меня заболело в груди от мысли, что это крошечное существо ничто не может спасти от смерти, от которой его отделяли мгновения. Сейчас у меня возникли те же чувства по отношению к Хацумомо. Много вечеров подряд мы преследовали ее по Джиону до тех пор, пока она не возвращалась в окейю, только чтобы избавиться от нас.
Когда мы испытываем боль, нам кажется, что даже деревья, покачиваясь от ветра, сочувствуют нам.
Вода меняет форму и обтекает предметы, находит тайные пути, о которых никто и не догадывается — крошечную щель в крыше или в днище коробки. Хотя это и самый изменчивый из элементов, он может размыть землю, потушить огонь, сдвинуть кусок металла. Даже дерево, дополняющее воду, не может выжить без влаги.
Я думаю, госпожа, она обращает на неё не больше внимания, чем на листок, случайно залетевший во двор.
— В человеке, когда он страдает, не может быть прямых линий, — учил его Алейжадиньо.
Кабра понимал: его самого скрючила одна потеря и надломила вторая. Позвоночник напоминал змею в побеге. Глаза не желали глядеть на небо. Только на камень — который он строгал и за который держался; да в землю, чтобы считать шаги до мастерской, где ждёт теплая фейжоада.
Всё можно пережить, каким бы невозможным это не казалось вначале. Со временем скорбь ослабнет. Не то чтобы она исчезла совсем, но с тем, что остаётся, уже можно жить.
Если бы существовали пижамы из колючей проволоки, она наверняка надела бы на себя такую.
С того момента, как Председатель обратился ко мне, я совершенно забыла о своих поисках предсказания будущего. Но платок в его руках напомнил мне свёрток с мотыльком, и я поняла, что наконец-то получила знак. Я взяла свёрток, низко поклонилась и пыталась произнести слова, ни в коей мере не передававшие всей глубины моей благодарности. Я благодарила его не за монету и даже не за то, что он задержался из-за меня. Я благодарила его за… Даже сейчас не могу объяснить за что. Можно сказать, за то, что он показал мне: в мне существует не только жестокость.
Я смотрела ему вслед с болью в сердце, хотя и приятной, если такая существует. Допустим, вы переживаете лучший вечер в своей жизни и вам грустно видеть, как он заканчивается, хотя вы благодарны за то, что он был. За короткое время я превратилась из растерянной девочки, проживающей пустую жизнь, в девочку, имеющую цель в жизни. Но ведь в жизни так бывает, правда же? И я думаю, если бы вы были на моём месте, с вами бы случилось то же самое.