Что со мной творится, кто мне скажет,
Объясните просто почему...
Не застелена кровать, заброшен гаджет,
И глаза лоснятся как по волшебству.
Кто мне скажет что со мной случилось,
Не мила, не весела теперь.
Будто что-то затворилось, отключилось,
И теперь смотрю в закрытую я дверь.
Тишиною хочется умыться,
Объяснения услышать, почему...
Просто сердце, заставляя биться,
Молча, долго, улыбаться на луну.
Я писал бы
тебе
о Марсе,
об Атлантиде.
И как ноги обвил противный зеленый ил.
И о том, как тебя,
конечно же, ненавидел,
если бы не любил.
Я писал бы
тебе,
как по уши в ложь обутый,
на вокзале стою -
затёк плечевой сустав.
И в ночной тишине слушаю треск салюта,
его
глазами не отыскав.
Я писал бы о том,
что не было крыльев, перьев,
Лишь автобус и тень
Владимира Ильича.
Я писал бы
тебе,
что птицы летят на Север.
Я писал бы
тебе,
а ты бы
не отвечал.
Мой город творческой тоски,
Поросший вереском печали.
Здесь небоскребы мыслей как тиски,
И ветер с каждым днем крепчает...
Мой сорный мир распался на мирки,
А вечер растворил их в кружке с чаем.
Любовь забилась в сердца закутки,
Пообещав ему обет молчанья.
Пока в камине догорая, меркли угольки,
Луна кому-то снова встречу назначала,
На небосклоне зажигая счастья огоньки,
Чтоб миллионы рук сплелись под одеялом,
И миллионы душ связались в узелки.
Я вновь хожу один вдоль берега реки,
И снова невзначай услышу крики чаек.
Когда по океану снов, от бренных берегов отчалив,
Влюбленных корабли уйдут с мирских причалов.
Ненастьям и невзгодам вопреки.
О нет, любимая, — будь нежной, нежной, нежной!
Порыв горячечный смири и успокой.
Ведь и на ложе ласк любовница порой
Должна быть как сестра — отрадно-безмятежной.
Ревун заревел. И чудовище ответило. В этом крике были миллионы лет воды и тумана. В нем было столько боли и одиночества, что я содрогнулся. Чудовище кричало башне. Ревун ревел. Чудовище закричало опять. Ревун ревел. Чудовище распахнуло огромную зубастую пасть, и из нее вырвался звук, в точности повторяющий голос Ревуна. Одинокий, могучий, далекий-далекий. Голос безысходности, непроглядной тьмы, холодной ночи, отверженности. Вот какой это был звук.
Одиночество, как притаившаяся инфекция, подтачивает организм изнутри. Страшно подумать, но некоторые одинокие люди радуются болезни: о них вспоминают!
... и, покинув людей, я ушёл в тишину,
Как мечта одинок, я мечтами живу,
Позабыв обаянья бесцельных надежд,
Я смотрю на мерцанья сочувственных звёзд.
Есть великое счастье — познав, утаить;
Одному любоваться на грёзы свои;
Безответно твердить откровений слова
И в пустыне следить, как восходит звезда.
Cлайд с цитатой