«Я знаю как надо жить, но я так не хочу». Вот это моё жизненное кредо.
Идите же! — Мой голос нем
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
Я знаю: в этой битве пасть
Не мне, прелестный трус!
Но, милый юноша, за власть
Я в мире не борюсь.
Смотрю в зеркало, а в отражении вижу не себя, а тебя. Так и должно быть. Любящие становятся отражением друг друга. Я не могу без тебя и знаю, ты не можешь без меня. «Вместе навсегда». Повторяй за мной... Помогает.
Comme un éléphant son ivoire,
J’ai en bouche un bien précieux.
Pourpre mort!... J’achète ma gloire
Au prix des mots mélodieux.
Сколько бы меня не упрекали, что я свои романы выбалтываю.. Ну это мой способ писания. Понимаете, я проговариваю. Артикуляционное учительское мышление заставляет меня какие-то вещи понимать. Почему я пишу «Океан»? Эта книга посвящена механизму появления нераскрытых тайн. Нераскрытых, немотивируемых вещей. Там их очень много. Могу объяснить. Потому что меня интересует почерк Бога. А нераскрытая тайна — это и есть почерк Бога. Потому что она не укладывается ни в одну концепцию, ни в одну схему. Вот меня в жизни интересует только то, что не укладывается в схему. Почему океан? Потому что океан представляет бесконечное разнообразие версий.
Я путаюсь поймать время, остановить его, сжать в объятьях, но все тщетно. Оно улетает, уносится. Хвастливо улыбается с высоты, гордится своим превосходством. И я понимаю, что время, по сути, такое же неудержимое, как любовь.
Я любил смотреть, как ты спишь, даже если ты только прикидывалась спящей, когда я возвращался домой за полночь, пьяный в дым; я пересчитывал твои ресницы; иной раз мне чудилось, что ты улыбаешься.
А знаешь, ведь твои «люблю» меня насквозь прожигали,
В твоих руках я забывала собственное имя.
Во мне весна рождалась — внутри я расцветала,
Да только все опало осенью, как листья.
А знаешь, без мысли о тебе я не засыпаю вовсе,
Ты — моя лучшая таблетка / или яд /.
Мой наркотик, моя перевернутая восемь,
Ты — мое море, лучший из тех, что не звонят.
А знаешь, я иногда о тебе вспоминаю.
Что за фальшь? Что за продуманный текст?
И все чаще тебя презираю / проклинаю,
Пытаюсь изо всех сил не смотреть тебе в след.
Я заучила наизусть, что ты по стихии — вода.
Так почему после тебя один пепел?
И где же моря бездонного твоего — глубина?
Я устала в тебе тонуть, если честно.
Я устала от вида 22-ух писем в коробке,
И от каждого замороного о тебя листа.
От тоски, что чувствую, проезжая твою остановку.
И переписок о том, как хотели быть вместе всегда.
Уходи из моей жизни/ мыслей/ стихов,
Забирай все, что есть — и со всей силы беги.
Только прошу, хватит выбрасывать меня на песок твоих берегов,
Себя береги
Так, как не смогла сберечь тебя я.
У меня всегда есть ощущение, что в русской литературе человек нерефлексирующий, или уж, по крайней мере, знающий, чего он хочет, он подозрителен. Потому что вот русская действительность, она с виду кажется очень аморфной, очень инертной, кажется, что это такое масло, в которое ножу войти очень легко. Но это масло что-то такое делает с ножом, что он или ржавеет, или тупится, или начинает резать по живому. Эта инертность — она обманчива.
Cлайд с цитатой