Утратить лучшего друга, единственного на свете человека, с которым можно делиться секретами... Нет, это слишком ужасно.
Я думал, друзей теряют в ссорах, а они просто растворяются во времени.
Утратить лучшего друга, единственного на свете человека, с которым можно делиться секретами... Нет, это слишком ужасно.
Думаете, человек, не один год засыпающий с ножом в руке, должен уметь им пользоваться? Как бы не так: дрожащие руки не могут бросить его даже в стену дома.
— Серьёзно? По-твоему, я не свихнулась? Ты правда со мной?
Словно гора с моих плеч свалилась. На плечи Гейла.
— По-моему, ты, конечно, свихнулась, но я с тобой.
Раз уж отчаянные времена требуют отчаянных действий, значит, мне теперь дозволено всё.
— Слушай, а почему я не чувствую, когда ты видишь плохие сны?
— Трудно сказать. Кажется, я не мечусь и не вскрикиваю. Наоборот, просыпаюсь — и словно цепенею от ужаса.
— Будил бы меня, — говорю я, вспомнив, как сама тормошила его дважды, а то и трижды за ночь. И как долго ему приходилось меня успокаивать.
— Зачем? — возражает Пит. — Чаще всего я вижу, что потерял тебя. Открываю глаза — ты рядом, и все хорошо.