— После всего, что было, ты печёшься об Арсенале [роботе]?
— Да пойми ты, чудак, он — величайшее изобретение моего отца!
— Да нет, это ты пойми! Самое лучшее, что создал твой отец — это ты. Так соответствуй!
— После всего, что было, ты печёшься об Арсенале [роботе]?
— Да пойми ты, чудак, он — величайшее изобретение моего отца!
— Да нет, это ты пойми! Самое лучшее, что создал твой отец — это ты. Так соответствуй!
— Кэп, я получил от тебя синий код. Обрисуй ситуацию.
— Земо вернулся. Причём оба. Сокол, Вдова, Соколиный Глаз пропали из-за машины времени. Отломал от неё часть.
— Ты сломал то, что я не могу изобрести, и ты хочешь, чтобы я это починил?
— В целом, да.
— Вообрази, что ты паришь... на лыжах.
— В последний раз на лыжах я съезжал с горы, отстреливаясь от агентов ГИДРЫ.
— Тогда это более лучше. И шоколад с меня, если ничего не сломаешь.
— Как видишь, из-за техники теряешь естественные навыки.
— Мне хорошо в двадцать первом веке. И я тут не один завишу от техники.
— А ты прав! Надо всем отказаться на пару дней. Это будет командный тренинг.
— Слушай, отличная мысль!
— Разве?
— Держу пари, никто из вас не продержится ни суток без техники вообще.
— На что спорим?
— Кто первый коснётся техники, тому стирать моё бельё.
— ...
— А есть места без техники?
Мстители, я прожил потрясающую жизнь. Но самым потрясающим в ней были вы. Когда вы получите этот сигнал, меня уже не будет.
Положение безрадостное, но нельзя терять надежду. Надежда сильнее любого оружия, любой тюрьмы и любой войны.
— Хочешь знать причину, по которой я решил стать героем, Мими? Моя команда никогда не бросит меня. Просто подумай об этом.
— Думаешь, это как-то повлияет на неё?
— Эй, мы же должны попытаться, верно? [разглядывает разгромленную Башню] Хм, какой беспорядок! Мы никогда не сможем убрать всё это!
— Но мы же должны попытаться, верно?
— О, ты научился подкалывать!
— А кому вообще по силам зашвырнуть Халка в небо?
— Никому. Что уже пугает.
— Оказаться под Халком — вот это реально страшно.