Во всех музеях царил один запах — пахло мумией. Даже в отсутствии мертвых тел — что было редкостью в таких местах, где покойники считались высшим шиком, — все равно воняло смертью, и не волнующей смертью кладбища, не лютой смертью поля битвы, а скучной, официальной увековеченной смертью.
— Почему женщины в большинстве своем считают, что мало есть — это очаровательно?
— Почему мужчины в большинстве своем считают, что цель женщины — их очаровать?
— Разве мы выбираем, Сигрид? Это судьба. Мы избраны — так будет точнее.
— А как узнать, что ты избран?
Я отпил глоток шампанского и ступил на зыбкую почву чистой импровизации.
— Это начинается в детстве, когда понимаешь, что взрослые скрывают кое-какую информацию. Часть твоего «я», настроенная философски, понимает, что надо лишь подождать: вырастешь — узнаешь. Другая же часть, пытливая, догадывается, что возраст не панацея и, если хочешь знать, надо искать и выведывать.
— Когда мы начнем? — спросила она.
— В одиннадцать. У шампанского есть один недостаток: утром спросонья оно идет плохо.
— Вы пробовали?
— Да, как и вино, и виски, и водку, и пиво — ничего не пошло.
— Пиво с утра? Зачем вы пробывали такой ужас?
— Вы правы, это было хуже всего. Только из преклонения перед Буковски. Он просыпался, не успев протрезветь, и сразу же высасывал бутылку пива. Я пытался подражать ему, но быстро сломался. Он-то был герой.
— Алкоголик, вы хотите сказать.
— Герой алкоголизма. Он пил, можно сказать, отважно. Заливал в себя лошадиные дозы напитков мерзейшего качества и писал после этого дивные страницы.
— Вы тоже хотите писать?
— Нет. Я хочу быть с вами.
— Хотите посмотреть, куда заведет нас алкоголизм?
— Если пить только шампанское, алкоголиком не станешь.
Сигрид посмотрела на меня скептически.
Мой мозг выдавал гипотезу за гипотезой, одна другой хлеще. Тип, откинувший коньки в моем доме, сам присвоил личность некоего Олафа Сильдура, скончавшегося раньше. Я, присвоивший присвоенную личность, — мошенник в квадрате.
— Страшно? Чего вы боитесь?
— Откуда я знаю? Мне всё время страшно, для меня это неотъемлемая часть жизни.
— И только шампанское прогоняет этот страх. В шампанском содержится этанол, а это лучший пятновыводитель. Напрашивается вывод, что страх — это пятно. Давайте выпьем, Сигрид, чтобы смыть наши пятна.
— Профессия у вас, — продолжала она, — незавидная. У всех нас есть секреты. Но мы, по крайней мере, им хозяева. Мы сами выбираем, о чем молчать. И оставляем за собой право разглашать свои секреты, если хотим и кому хотим. От вас же здесь ничего не зависит. Я думаю, порой вы владеет информацией, не зная, что от неё зависят чьи-то судьбы. И вам приходится рисковать жизнью ради того, что для вас лично не представляет интереса.
Ложь имеет над лгунами странную власть: сочинив байку для красного словца, невольно начинаешь жить по её законам.
Чтобы жить, для начала нужно научиться отличать собственную мать от потолка. Нужно выбрать, кто или что тебе важнее: мама или потолок, и отказаться от того, что менее важно. Несли выбирают за тебя — тоне выбор.
Cлайд с цитатой