Почему на седовласых нет времени хоть у кого-нибудь из толпы?
Почему их слезы ничего не значат?
Когда-нибудь таким можешь стать и ты,
Вспоминать невольно будешь, как за руки держались,
Как среди ночи кто-то накрывал и прижимал к себе,
Как обнимались и громко смеялись,
И плевать было: как, когда, где.
Почему никто не замечает, как старики плачут,
И несут на могилку цветы?!
Слезы не ценятся. Слезы ничего не значат.
Кроме
пустоты.
Порой я с головой погружаюсь в мир воспоминаний, ласкающий меня колкими шипами хрупкой, иссохшей розы по чувствительным местам моей ноющей души. И я не могу остановить горьких слез потери, сдержать истошного внутреннего стона и пережить это состояние с достоинством, продолжая падать в бездну безумия и отчаяния с невероятной скоростью, без возможности остановить адскую воронку, затягивающую в прошлое так стремительно и бесповоротно.
Я захлебнулась в слезах собственной любви, и никакое сердце уже не станет мне пристанищем.
Вдаль не вижу, вблизи как безрукая,
Не то дальнозоркая, не то близорукая.
И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
У кого они ещё остались, слезы? Они давно уже перегорели, пересохли, как колодец в степи. И лишь немая боль — мучительный распад чего-то, что давно уже должно было обратиться в ничто, в прах, — изредка напоминала о том, что ещё осталось нечто, что можно было потерять.
Термометр, давно уже упавший до точки замерзания чувств, когда о том, что мороз стал сильнее, узнаешь, только увидев почти безболезненно отвалившийся отмороженный палец.
Так, бурей увлечены,
Мятутся цветы над садом.
Но это — не снегопад.
Это старость моя белеет.
Завьюжило жизнь мою.
Вот и кончилась вся наша бесконечность,
О которой ты любил мне повторять.
А со мной осталась тихая беспечность,
Кроме этих слёз, нечего теперь терять.
Когда смотришь в эти глаза, понимаешь, что за ними нет никого, с кем можно говорить.
Cлайд с цитатой