Здравствуй, моя бесконечная осень;
Желто-красным флагом машет сентябрь.
Ночь, не спросясь, начинается в восемь,
И крадет небосвод хмуро-серая гарь.
Здравствуй, моя бесконечная осень;
Желто-красным флагом машет сентябрь.
Ночь, не спросясь, начинается в восемь,
И крадет небосвод хмуро-серая гарь.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Там, где клен шумит над речной волной,
Говорили мы о любви с тобой,
Опустел тот клен, в поле бродит мгла,
А любовь, как сон, стороной прошла.
Разводит время по углам:
Минута паузы — и в бой.
И ощущение, будто нам
Уже не встретиться с тобой.
Но что-то крепче нас
Держит связь
И не дает упасть
Последний шанс.
Нынче осень плохая. Так тяжело; вся жизнь, кажется, не была такая длинная, как одна эта осень.
«Да, да, да...» — извиваясь в излуке,
нам шептала вода.
«Да, да, да...» — там не будет разлуки,
где любовь навсегда.
«Да, да, да...» Рвать живое на части -
нету боли больней.
Уходило в песок мое счастье
вместе с жизнью твоей.
«Да, да, да...» Разбивается оземь
дождевая вода.
Ты ведь слышишь, о чём эта осень
плачет, милая? Да?
Окончено лето.
К зиме застекляют теплицы.
Блюститель за куревом лезет в карман галифе.
Цветы увядают,
И, словно подбитые птицы,
Старик со старухой
Сидят в опустевшем кафе.
Мы люди сентября.
Мы опоздали
На взморье Рижское к сезону, в срок.
На нас с деревьев листья опадали,
Наш санаторий под дождями мок.
Мы одиноко по аллеям бродим,
Ведем беседы с ветром и дождем,
Между собой знакомства не заводим,
Сурово одиночество блюдем.
Мы обрубаем все концы,
А после зашиваем вновь.
Стены вокруг сердец
Серым кирпичом.
И верим что мы здесь
Ни при чём...
Чукотки лето коротко,
как в тесных тучах солнца прогляд.
Уж скоро струны ливней дрогнут
и стукнет осень ноготком
в мое окно.
Уже любимой не подаришь -
уже отцвел чукотский ландыш,
и одуряюще, как маг,
не полыхнет полярный мак.
Последние глотки лимана
осталось берегу цедить.
Но почему дано ценить
лишь то,
чего всегда
так мало!..
Устало всё кругом: устал и цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
И желтый тот листок, что наконец свалился.
Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,
О жизни говоря незримой, но знакомой...
О ночь осенняя, как всемогуща ты
Отказом от борьбы и смертною истомой!