Хочешь быть чистым — для начала не пачкайся. Не начинай. Не делай первого шага!
Тут до меня доходит — как будто я раньше не знала, — какой холодный и жестокий этот мир и с какими холодными и жестокими сволочами я имею дело.
Хочешь быть чистым — для начала не пачкайся. Не начинай. Не делай первого шага!
Тут до меня доходит — как будто я раньше не знала, — какой холодный и жестокий этот мир и с какими холодными и жестокими сволочами я имею дело.
Это трудно объяснить — нет, не облегчение, хотя мне, конечно, становится легче, — в комнате происходит что-то ощутимое, разливается теплота, которая не только жар, но еще и свет. Эх, торговать бы такой в бутылках — можно было бы миллиардером стать, а на этикетках писать «уют», или «любовь», или «дом».
Школы — они все одинаковые. Школа, дом — один черт, все равно тюрьма, так ведь? Везде тебя подгоняют под стандарты.
Это только сначала думаешь, что ты царь и потребляешь всякую дрянь для себя, для кайфа, зато потом выясняется, что никакой ты не царь, а просто жалкий ничтожный червь.