— Гражданин, сойдите с подножки!
— Товарищ проводник, одну минуточку.
— Гражданин, кому говорят, сойдите!
— Я Вас очень прошу!
— Гражданин, не нарушайте!
— Ну, Вы понимаете, что я эту девушку люблю?!
— Любить можно. Нарушать нельзя.
— Гражданин, сойдите с подножки!
— Товарищ проводник, одну минуточку.
— Гражданин, кому говорят, сойдите!
— Я Вас очень прошу!
— Гражданин, не нарушайте!
— Ну, Вы понимаете, что я эту девушку люблю?!
— Любить можно. Нарушать нельзя.
Катя! Оставьте вазу! Это богемское стекво. Его нельзя трогать. На него можно только молиться.
— Масик! Масенька! Ну, что хочет Масик, чтобы Кусенька ему привезва?
— Масик хочет… водочки.
— Послушай, друг.
— Синьор, я весь вниманье.
— Твой господин, он где?
— Да как сказать...
— Нельзя ль позвать его?
— Бегу быстрее лани!
— Я жду его.
— Смотря кого...
— И долго я не собира!..
Я не собираюсь долго ждать!
— Вот я и думаю — которого позвать?!
Давным-давно я вёл одну программу, приходит такой известный российский актер и я его спрашиваю: «Кого вы считаете выдающимися актерами двадцатого века?»
Он так сел и сказал: «Нас немного...»
И вообще... болтать с посланником небес по сотовому такой же прикол, как крутой байкер на мопеде.
В тот день, когда мне исполнилось семнадцать, я была наедине с тобой... Даже сейчас эта сцена стоит перед моими глазами. Темное летнее небо и огромные фейрверки... и твоя тупая рожа.