Надо верить в обычное.
Надо рассчитывать здраво.
У поэтов с убийцами, в сущности,
равная слава.
Кто в веках уцелел?
Разберись в наслоенье мотивов!..
Мы не помним царей.
Помним: были Дантес и Мартынов.
Надо верить в обычное.
Надо рассчитывать здраво.
У поэтов с убийцами, в сущности,
равная слава.
Кто в веках уцелел?
Разберись в наслоенье мотивов!..
Мы не помним царей.
Помним: были Дантес и Мартынов.
Такая жизненная полоса,
а, может быть, предначертанье свыше.
Других
я различаю голоса,
а собственного голоса
не слышу.
Пишите о главном, пишите о главном!
На мелочь ни часа не тратьте...
Пусть кровь запульсирует в слове багряном
И очень горячими станут тетради.
Пишите о главном! Решитесь. Посмейте.
Прислушайтесь к сердцу и с трусостью сладьте.
Я знаю, как трудно рождается слово.
Когда оно истинно и безусловно.
Прозрачно. Пока что ни в чем не повинно...
... миг, когда выходит первая книга, ещё пахнущая типографской краской и ласкающая прикосновением страниц, этот восхитительный и пьянящий миг, когда словно слышится шелест распахивающихся над головой крыльев и на покорённой вершине распускается цветок, — такой миг бывает только раз в жизни поэта.
Если читатель ищет в подлинной поэзии «морали», если он ждет от нее пользы или какой-либо функциональности, то напрасно.
Воет ветер, стонет ветер,
Тучи — кипы серых шкур.
— Нет в Отечестве поэта,
Есть тусовка и гламур.
Поэзия мысли — обязательно акт открытия
Чего-то, что удовлетворит людей.
Чтоб звук внезапным озарением истины выразил полностью
Содержание разума, поэзия не имеет права
Оказаться ниже, а выше не хочет.
Она
Должна удовлетворить людей, о чем бы ни говорила:
О мужчине, несущемся на коньках, о танцующей женщине,
О женщине, расчесывающей волосы. Поэзия — акт мысли.