Поэт – человек, раскрывающий перед всеми свою душу.
— С днём рождения, Джон! Я дарю тебе эту «коробку загадок».
— Что? Гарфилд, но там же пусто.
— Такой сюрприз испортил!
Поэт – человек, раскрывающий перед всеми свою душу.
— С днём рождения, Джон! Я дарю тебе эту «коробку загадок».
— Что? Гарфилд, но там же пусто.
— Такой сюрприз испортил!
Богемный поэт — это непросыхающий алкоголик, рвань, мудак, которому удалось убедить богатых придурков в том, что он интеллектуал.
Пёс отскочил от протянутой мною руки -
Били, конечно, когда доверялся прохожим...
Воет метель, беспощадно диктует стихи,
И наплевать ей, что псы и поэты похожи.
О, Родина! Достоин ли любви
тебе не распевавший дифирамбы,
лишь сочинявший горестные ямбы
с подтекстом надоевшим «се ля ви»?
Ни Пушкин, ни Тютчев не проходили литературного вуза, да тогда и не было такого, и вообще научиться стать поэтом в учебном заведении нельзя.
— Всему можно научиться, — отвечал Жора.
— Нет, учиться на поэта в учебном заведении — это просто глупо. Каждый человек должен учиться и начинать жить с обыкновенной профессии, а если у него от природы есть талант поэтический, этот талант разовьется путем самостоятельного развития, и только тогда, я думаю, можно стать писателем по профессии. Например, Тютчев был дипломатом, Гарин — инженером, Чехов -
доктором, Толстой — помещиком...
Всех возлюбив, поэт встречал лишь подозренья;
От кротости его смелея с каждым днем,
Все слушали: кому возносит пени,
Жестокость испытать хотели все на нем.
А дождь все идет, хлопая меня мокрой рукой по плечу. Словно бы говорит с сарказмом: «Я с тобой, парень. Я всегда с тобой, чувствуешь это? Это твоя персональная осень, дружок». Осенью промозгло и сыро. Поэты пишут о золотой красавице, этакой слезливой рыжей лисице с алыми губами кленовых листьев и глубокими серыми глазами небес. Я плохой поэт, я вижу другое: когда начинаются дожди, наш мир просто ржавеет. Он скрипит старой пустой коляской, младенец из которой не повзрослел, а выпал на землю, в грязные лужи, покрытые бензиновой радугой. Закричал, захлебнулся, затих. И мы, животные, пьющие из этих луж, теперь носим его в себе. Он ворочается в груди, жаждет снова ожить и стать целым, он по-детски капризен, он плачет невпопад, смеется глупостям и ржавеет осенью. Но все же осень — это лишь двадцать недель до весны.
Под мостом Мирабо тихо Сена течёт
И уносит нашу любовь...
Я должен помнить: печаль пройдёт
И снова радость придёт.
Ночь приближается, пробил час,
Я остался, а день угас.
Будем стоять здесь рука в руке,
И под мостом наших рук
Утомлённой от вечных взглядов реке
Плыть и мерцать вдалеке.
Может, волей опять
я сподоблюсь напиться досЫта,
Может звёзды опять
в песнь свою посвятят и меня...