Einsam — gemeinsam
Wir haben verlernt uns neu zu suchen
Die Gewohnheit vernebelt
Die Tragheit erstickt
Der Hochmut macht trunken
Und die Nahe treibt zur Flucht.
Einsam — gemeinsam
Wir haben verlernt uns neu zu suchen
Die Gewohnheit vernebelt
Die Tragheit erstickt
Der Hochmut macht trunken
Und die Nahe treibt zur Flucht.
С самого раннего детства ее приводило в ужас, что никто не знает про твои чувства, и непонятно — никто не может про них знать или никому просто нет дела.
— Я осталась совсем одна в этом мире. И я решила, если мне суждено жить в печали — можно хотя бы окружить себя прекрасными вещами, и пускай со мной будет мужчина, которого я ни капли не люблю. Меня манила тьма, которую я ощутила в его сердце. Я мечтала однажды потеряться в ней...
Над этим миром, мрачен и высок,
Поднялся лес. Средь ледяных дорог
Лишь он царит. Забились звери в норы,
А я-не в счет. Я слишком одинок.
От одиночества и пустоты
Спасенья нет. И мертвые кусты
Стоят над мертвой белизною снега.
Вокруг — поля. Безмолвны и пусты.
Мне не страшны ни звезд холодный свет,
Ни пустота безжизненных планет.
Во мне самом такие есть пустыни,
Что ничего страшнее в мире нет.
В мире видимо-невидимо бесконечно одиноких людей. И происходит столько всего печального, с чем люди не умеют справиться сами. Вот почему и сегодня я даю напрокат кошек тем, кто одинок, чтобы они смогли залечить дыры в сердцах людей.
Нельзя помочь умирающему, нельзя, даже присутствуя при этом. Конечно, люди могут стоять рядом с больным или умирающим, но они находятся в другом мире. Умирающий совершенно одинок. Одинок в своих страданиях и смерти, как был он одинок в любви даже при максимальном взаимном удовольствии.