Дурная слава (Notorious) (2016)

— Когда я была репортером, прикрепленным к пехоте в Афганистане — там был переводчик... Паскаль... Навигация не была его работой, но он всегда носил этот компас. Его отец вернулся целым из Вьетнама и он говорил, что это на удачу. В этом Богом забытом месте он сказал: «Ты должна поверить в судьбу. Это она свела нас вместе». Как я могла не влюбиться в такого мужчину? Однажды я поехала на передовую с боевой группой, Паскаль дал мне этот компас на удачу, но его самого той ночью захватили повстанцы. Его обезглавили.

— Почему ты мне этого не рассказала?

— Откровенно — ты всегда смотрела с небольшим предубеждением на мою личную жизнь.

— Это не так.

— Ты думаешь, вне эфира я просто ветреная тусовщица. Ты никогда не думала спросить меня почему? Почему выпивка, почему наркотики? Почему бесконечная череда мужчин? Если бы ты уделила немного внимания — ты бы поняла. Жизнь коротка и я больше не верю в судьбу. Я верю в отвлечение, я верю в работу. Я не хочу думать о Паскале, на коленях, в какой-то грязной комнате, вымаливающим жизнь. Сегодня ты это забрала.

— Луис, мне так жаль...

— Сколько лет мы работаем вместе?

— Восемь.

— Сколько раз я просила тебя не выпускать новость?

— Один.

— Лишь раз. Для меня шоу всегда важнее, но этот единственный раз я думала наша дружба более важна.

0.00

Другие цитаты по теме

— Это был мой первый день работы помощником прокурора. Я закончил работу и поехал к друзьям на день рождения. И это ж надо, кто-то притащил огромную сумку с травой.

— Только не говори, что подсел.

— Нет. Звонок в дверь, я иду открывать, а там коп.

— И что ты сделал?

— Я переключился на рабочий режим, я заявил, что если он без ордера — пусть уходит. Затем я закрыл дверь, вернулся обратно и спустил целую сумку травы прямо в унитаз. И снова звонок в дверь, снова этот коп. Но в этот раз он держал магнитофон и надувные шары.

— Стриптизер?

— Одна из девушек на вечеринке недавно обручилась. Странно, что меня туда больше не приглашали.

Маркхэм В. Рейнольдс, кавалер с камелиями, наконец материализовался. Представился мне, осыпал комплиментами, пригласил на ужин — и не куда-нибудь, а в «Кларидж». Я с царственной небрежностью согласилась («Кларидж»? Да-да, слыхала про такой), а потом целых три дня страдала из-за своей прически. Хорошо, что у меня есть прелестное новое платье, я хотя бы сэкономила на страданиях, что надеть.

— Я помню, папа рассказывал о тебе, еще до того, как привел тебя домой. Они с мамой так рассердились, когда твой биологический отец отказался подписать бумаги.

— Мужчина, которого я не знал, не давал мне обрести семью восемь лет и закон был на его стороне.

— Что ж, это уже в прошлом и поэтому из тебя вышел хороший адвокат.

— Все будет хорошо, — от того, что Джулия говорит так мягко, все становится еще хуже. — Джейс, в конце концов все будет хорошо.

— Что-то мне не очень хорошо.

— Это потому, что еще не конец.

... надежда рисует нам заманчивые картины будущих радостей, но пусть она остерегается слишком ярких красок, чтоб не было потом разочарования. Когда сердца, достойные счастья, соединяют свою судьбу, добродетель венчает их неувядающим венком из скромных, невинных цветов; и только неразумная страсть вплетает в этот венок пышную розу, шипы которой пребольно колят, когда облетают её лепестки!

— Я допрашивал вас после самоубийства, вы ни слова не сказали о видео, а теперь пустили его в эфир. Зачем?

— Это часть истории и мне нужна была ваша искренняя реакция.

— Давайте-ка проясним: вы обвиняете парня в убийстве, затем стали свидетелем его самоубийства и первым делом вы решили сделать шоу из его смерти? Да что с вами не так!?

— В самых плохих есть что-то хорошее.

— И плохое в самых лучших из нас.

Некоторые утверждают, что самое радостное чувство — это любовь, чистая форма блаженства. Но это не так. Самое радостное чувство — облегчение.

Если политик откупится от секрета однажды — он будет делать это всю жизнь.