— Рая, а ты где работаешь?
— Сестрой милосердия.
— Это что, медсестрой, что ли?
— Сестрой милосердия. Эх ты, Витя! Ты послушай, как звучит... сестра милосердия!
— Рая, а ты где работаешь?
— Сестрой милосердия.
— Это что, медсестрой, что ли?
— Сестрой милосердия. Эх ты, Витя! Ты послушай, как звучит... сестра милосердия!
— А сколько у тебя детей, Николай?
— Двое. Один мальчик и одна девочка.
— А у тебя, Иван?
— Четверо. Электричества у нас на даче нету.
Что согревает душу, заледеневшую от одиночества? Что станет лучшим подарком? Конечно, любовь! Любовь пламенная, страстная и романтичная, чувственная и нежная.
Как бы я тогда сказал ей,
В золотистом том окрасе
Умирающего солнца,
Тяжелеющего солнца,
Да беременного солнца
Красотой.
Как бы я тогда сказал ей
Что, пожалуй,
Дальше жить уже не стоит,
Оттого что мне священна
Эта родинка на веке,
И я верю, что не будет
Совершенней
больше
Тел.
Живи, чудес не понимая,
и будет жизнь твоя — как пир,
как для ребёнка — утро мая:
он побежит, весне внимая;
дорога перед ним прямая,
и весь лазурью полон мир.
— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено.
— Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба... Точно так же с сердцами людей.
— Я люблю тебя! И я всегда, всегда хочу быть рядом с тобой. Но то, что ты мой лучший друг, — не даёт тебе права указывать мне, кого любить! Например, Рейчел. Что, если бы она мне не нравилась, что бы ты сделал?
— Бросил бы, наверное.
— Нет, видишь! Ты не должен делать этого только из-за того, что я не хочу.
— Нет, нет, брось, Эль! С Ноа ситуация другая, сама знаешь!
— Хорошо, слушай, Ли. Мы придумали наши правила, когда нам было по шесть.
— И что?
— И то, что я люблю Ноа и я хочу быть с ним! И мне жаль, если это обижает тебя, и мне очень жаль, что я врала тебе... Я была не права! Но я снова совру, если не скажу, что я люблю его всем своим сердцем! И если ты не можешь принять это... тогда, наверное, нам не стоит дальше дружить.
Цокот высоких каблучков ласкал слух, как и ее манера двигаться, и касалось это не только походки. Вернее походки не касалось совершенно.
Есть легенда о том, что младенец в утробе матери знает тайну сотворения Вселенной, происхождения мира и конца времен. Когда он появляется на свет, некий посланец, проходя мимо его колыбели, касается пальцем его уст, чтобы он никогда не смог выдать доверенную ему тайну — тайну жизни.