Хоть ты не выйдешь из своих дверей,
Хоть уплывешь за тридевять морей,
Ты все равно отмечен будешь веком,
Как медяки портретами царей.
Любовь не шут времени, хотя цветущие губы и щёки
Попадают под взмах его кривого серпа.
Любовь не меняется с быстротекущими часами и неделями,
Но остаётся неизменной до рокового конца.
(Любовь — не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы).
Что-то с ними происходило: так на них действовало джорджияпайнсское время. Оно здесь как слабый раствор кислоты, который разъедает сначала память, а потом желание жить.
Всему на свете свой черед:
Пока ты юн, вздыхать не надо,
А если старость подойдет,
Себя юнцом считать не надо.
Не остается трав зимой,
Весною льда не остается.
Потом от юности былой
В нас и следа не остается.
но везде слышен настойчивый стук
этот звук меня вгоняет в землю уже давно
это время стучит нам в темя
костяшками домино
Время — равнина, расстилающаяся впереди и позади нас, и мы двигаемся сквозь неё... шаг за шагом.
Время — это самый дешевый из наемных убийц; для него требуется лишь терпение. Все дороги ведут к концу...
Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» — «Неужели еще не время?» — переспросил Лакид.
... в ситуации смертельной опасности людям почти всегда кажется, что всё длилось очень долго: секунды превращаются в минуты, минуты — в десятки минут или, даже, часы.
Cлайд с цитатой