Мне иногда кажется, что империя похожа на ветхое судно: открывается течь в одном месте, ее законопачивают, выкачивают воду и совсем уже собираются отплыть, как течь появляется где-то еще.
Мое сердце — словно чаша
Горького вина,
Оттого, что встреча наша
Не полна.
Я на всех путях сбирала
Для тебя цветы,
Но цветы мои так мало
Видишь ты.
... Когда преступники — это само государство, нам приходится действовать любыми методами, чтобы спасти невинных.
Один день в году президент говорит: «Система! Помни, что есть народ!» Система в этот день потеет, вспоминает... Она как с народом разговаривает? По-хамски! У системы — глаза холодные. Она осталась барской, олигархической, какой угодно ещё... И с нею никакие прорывы не выполнишь! Или система, или прорывы, приходится выбирать. Система один день напрягается и слышит президента, который говорит с народом, в этот день ей страшно, а потом этот страх уходит.
... Желание всегда только насмехается над тобой. Оно, как солнечный зайчик, скользящий по комнате. Внезапно остановится, позолотит самый никчемный предмет — и вот мы, несчастные дураки, стараемся схватить его, а когда удается, солнечный зайчик уже сидит на чем-то другом, а ты вдруг понимаешь, что ухватил какую-то сущую безделицу, и весь блеск, который делал ее такой желанной, давно пропал...
Просто жизнь — она как веревка, понимаешь? Так, бывает, свивается — то ли в кнут превратится, то ли в лестницу в небо, то ли вовсе в петлю.
Брак — это лотерея, в которой мужчина ставит на кон свою свободу, а женщина — свое счастье.
... Все мы живые островки, которые кричат друг другу ложь среди океана взаимонепонимания.
У тебя душа — грифельная доска: достаточно пальцем провести, чтобы стереть написанное.
Не рассчитывать во всём на государство. Увы! У него столько разных обременений, что на бескорыстную помощь людям возможностей почти не остаётся.
Cлайд с цитатой