Можно искусно приготовить, но неумело подать, а можно наоборот.
И то, и другое — извращение.
Можно искусно приготовить, но неумело подать, а можно наоборот.
И то, и другое — извращение.
Извращенцы — грехом повенчаны! Верните Радугу детям и не морайте ее
своими грязными руками — Божественную, чистую и непорочную пока!
— Ммм, вкусно.
— О да, объедение.
— Я тебя отведу в итальянский ресторанчик. Это специальное место, тебе там понравится. Они готовят такое ризотто, чудесное, с белыми грибами...
— Может быть, в другой жизни...
— Мы же не дома, конечно. Мы выберемся, не бойся.
На ресторанных критиков порой нападает скепсис. Это очень тяжело, когда твоя работа — каждый день ходить куда-то есть, и так продолжается уже десять лет, и тут открывается новое место, а у тебя уже никаких сил и задора не осталось. Не сказать, чтобы я совсем уж не обращаю внимания на отзывы, до сих пор принимаю их на свой счет, но все же не так, как раньше. В то же время критики все разнесут, если мы приготовим действительно дерьмовую еду.
Страдание во имя любви — чувство Божественное и благородное, но любовь во имя страдания — моральное извращение изобретенное дьяволом.
Пища с «удовольствием» стоит ощутимо дороже.
В общение, как в еде — главное, тщательно пережевывать пищу.
— Итак, на что конкретно пойдут эти деньги?
— Мы хотим открыть ресторан.
— Понимаю. И какое у вас обеспечение?
— Покажи!
— Лазанья в мясном соусе, отменные макароны в томатном соусе с базиликом, равиоли с моцареллой в мясном соусе, баклажаны фаршированные пармезаном, а на десерт — ватрушка.
— Обычно она пышнее, но мы её на дно сумки положили...
— Под обеспечением я понимаю капитал который гарантирует возвращение ссуды.
— Капитал — это деньги что-ли?
— Да!
— Если бы у нас были деньги зачем бы мы просили ссуду?
Изваять Афоризм,
Не бывает легко.
Это мудрости жизнь,
Интуиций чутьё!
Это плод размышлений,
И прожитого груз.
Как итог наблюдений,
И конечно же вкус!
Это знание, взгляд,
И спонтанный экспромт.
Нескончаемый клад,
Он открытый и прост!
Прижимая к груди сумку с бумагами, зашагала к бару. Там грела ладони над паром от кофе: холод, как и вода, нагрянул внезапно. Лес вдалеке волновался. Пальмы у церкви Бом-Жесуса уклонялись от молний. Птицы жались друг к другу на балке под крышей бара. Одна соседка напомнила другой о наволочках на балконе. От влаги соль собралась комками в солонке — донышке пивной банки.
Порыв ветра. Сквозняк захлопнул дверь. Повариха зашла за стойку и сказала бармену, что сырный хлеб не поднялся в печке.
— В дождь всё идет не как надо, — пробормотал мужчина.
Лимит доверия истек — предел терпению тем более!