Важно не то, хороши или плохи испытываемые эмоции, а то, как человек справляется с ними.
Люди, в сущности, живут только для того, чтобы переживать эмоции.
Танит Кэри. О чем думает ребенок? Детская психология для современных родителей
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Но человек же развивается сам. Родители могут только заложить фундамент.
— Вот именно. Развиваться способен любой, у кого есть хоть сколь-нибудь пытливый ум. А вот мотивация, энергия, смелость — это либо есть, либо нет. И тем, кому родители это дали, я считаю, повезло. Познание — это же огромное удовольствие.
Работный люд совершенствуется в мастерстве, армейские служаки тренируются в обращении с оружием, студиозусы набивают свою голову чужими умными мыслями, монахи штудируют Святые писания, а шулера развивают ловкость пальцев, но духовное самосовершенствование остается прерогативой немногих. Практически одних лишь Святых.
Я обнаружил, что большинство людей на самом деле не хотят разделять твоих эмоций. Они желают поделиться своими переживаниями, чтобы потом вы подтвердили, что испытываете то же самое.
Люди, живущие скучной жизнью, нуждаются в какой-то эмоциональной встряске, и такой эмоциональной встряской становятся для них фильмы ужасов. Когда обыватели смотрят фильмы о мертвецах, они каждый раз получают подтверждение тому, что все еще живы и что мир вокруг них стоит непоколебим.
Ведь что любопытно: даже на такой исключительный случай существуют свои условности, которые диктуют, как надо вести себя после сильной эмоциональной встряски. Взгляни на них, они из кожи вон лезут потому, что им с детства вбили в голову, что, когда тревоги остались позади, принято веселиться. В то время как естественная реакция после сильного нервного напряжения должна быть совсем иной: усталое безразличие и апатия.
Они пребывали в состоянии депрессии, которая неизменно приходит вслед за сильным эмоциональным напряжением. Вначале человек, волнуясь, ищет выхода в действии, он не в силах сидеть сложа руки и молча ждать развязки событий. Затем он доходит до такого состояния, когда страх окончательно парализует его волю, и он жаждет только одного — конца.
Сколько усилий предпринимают люди, чтобы притупить своё восприятие, неужели это для тебя новость? Одни изо дня в день пьют пиво, другие раскладывают электронные пасьянсы, третьи мусолят романы, четвертых от телевизоров за ноги не оттащишь… Собственно, все эти ухищрения не обязательны. Достаточно поменьше спать и побольше жрать, это тоже отлично работает… А потом удивляются: отчего в юности счастье и муку ломтями резали, а нынче тонким слоем мазать приходится на хлеб насущный? Куда ушла острота ощущений? Почему сердце больше не рвётся на части по всякому пустяковому поводу? И одни вздыхают покорно: «Старею», другие радуются: «Мудрее становлюсь, обретаю власть над эмоциями». А самые лучшие понимают, что уже положены живьем во гроб, терять почти нечего, и идут вразнос, тело своё в первый попавшийся костёр на растопку кинуть готовы, лишь бы обрести хоть на миг растраченное по пустякам сокровище… Другое дело, что оно не утрачено. Лежит себе в подвале – только отыщи да пыль смахни. Но это, как ни странно, труднее всего. Сгореть много, много проще.
В самом деле, грехи — это нечто зловещее. Но это так же важное препятствие на жизненном пути человека, без которого невозможно совершенствоваться.
Я знаю, что он сейчас рассердит меня. Рано или поздно он сделает что-то, что сорвет меня с тормозов. Попытается он поцеловать меня, или убежать прочь, или облизать, или ударить, или стать на колени и просить о прощении — кончится тем, что я разъярюсь, как это было всегда, раньше или позже, со всеми остальными.
Ненавижу это, — думала она, — ненавижу то, что всегда должно случиться.