— У вас в сердце нет сострадания?
— Нет сострадания? У меня нет сердца!
— У вас в сердце нет сострадания?
— Нет сострадания? У меня нет сердца!
Ришелье считает, что болтовня разлагает нацию. Но нет, хаос разлагает нацию.
Не обращай на меня внимания... Я просто буду сидеть здесь, пока не умру от голода. Без проблем. Отличная идея. Знаешь, тут в углу лежит Бенни, убитый потусторонней энергией. Но вот его сердце не повреждено. Возможно, он сможет одолжить тебе его, чтобы в следующий раз, когда кому-то понадобится помощь... У тебя было достаточно сострадания чтобы сделать хоть что-нибудь! Ах!
— Вам не дано сострадать. Вы не любите ни своих детей, ни внуков. Камень заменил вам сердце.
— Ты права. С этим камнем я живу много лет. Этот камень алмаз. Драгоценный, он прочный, сияющий и многогранный.
— А ведь Вы, оказывается, человек с сердцем! — заметил генерал.
— Иногда, — просто ответил Филеас Фогг, — когда у меня есть время.
Только сострадательное сердце способно жалеть. Других. Себя сострадательное сердце жалеть не умеет.
Надежда сияет сердцу глупому.
Сердце его, словно ядом, пропиталось благодарностью.
Я захлебнулась в слезах собственной любви, и никакое сердце уже не станет мне пристанищем.
Сердца многих, пожалуй, большинства людей – открытая книга, но порой читать в сердцах дальних куда проще, чем заглянуть в душу близким.
Но вас я вижу, вам внимаю...
И что же? Слабый человек!
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю.