Мы живём в жестоком, бессердечном мире, где идеалам нет места. Но всё равно... даже если будущее приведет меня в пустыню страданий, я продожу преследовать свои идеалы!
Идеал – движение: горе и счастье одинаково могут открыть и закрыть путь.
Мы живём в жестоком, бессердечном мире, где идеалам нет места. Но всё равно... даже если будущее приведет меня в пустыню страданий, я продожу преследовать свои идеалы!
Никогда никому не был опасен колеблющийся, поражённый гамлетизмом дух: злое начало обитает в напряжении воли, в неспособности к квиетизму, в прометеевой мании величия племени, пламенеющего идеалами, переполняемого убеждениями, которое, начав глумиться над сомнением и ленью — пороками более благородными, чем все его добродетели, — вступает на путь погибели, вступает в историю, эту неприличную смесь пошлости и апокалипсиса.
С самого рождения я жил в идеальном мире. Идеалы были моим воздухом, моим хлебом насущным. Я воздвиг вокруг себя стену, которой все было нипочем: ни суматоха реальности, ни абсурд материальных явлений. Ибо эта стена была моей собственной несокрушимой волей.
Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться, и народ не знает, как себя вести.
Идеалами не превозносись, а по нашему масштабу их сократи, да применительно и действуй. А потом, может быть, и мы, коли пользу увидим... Мы, брат, тоже травленные волки, прожектеров-то видели! Намеднись генерал Крокодилов вот эдак же к нам отъявился: «Господа, говорит, мой идеал — кутузка! пожалуйте! Мы сдуру-то поверили, а теперь и сидим у него под ключом.
Если бы я могла на секундочку выйти из своего тела и посмотреть на себя со стороны, то сразу и без тени сомнения признала бы, что передо мной самая счастливая девушка на свете. Я даже не знала бы, о чем еще эта девушка может мечтать. Мне не хватило бы воображения придумать, что я могу для этой девушки сделать. У меня не нашлось бы слов, чтобы рассказать ей что-нибудь, что заставило бы ее услышать меня. Мне не хватило бы смелости задать ей те вопросы, на которые так хочется знать ответы. Я растерялась бы. Я бы испугалась. Я прошла бы мимо.
Но, к счастью, я никогда не смогу посмотреть на себя со стороны. К счастью, я буду просыпаться утром и видеть в зеркале свое заспанное лицо, буду три часа выбирать, что надеть, буду переживать из-за двух лишних килограммов и обещать себе начать заниматься спортом буквально завтра, буду забывать позвонить друзьям, буду опаздывать на свидания, буду менять свои планы каждые пять минут. Я буду влюбляться, встречаться, расставаться, буду очаровываться, разочаровываться, плакать навзрыд и жалеть себя, бедняжку. Буду каждый день ругать себя за то, что я не могу, не могу, не могу справиться со своими страхами, комплексами и слабостями и стать лучше, сделать больше, прыгнуть дальше.
И еще я буду мечтать. Мечтать, что если сегодня не очень, значит, завтра будет просто супер. Что где-то ходит по земле моя вторая половинка. Что однажды я ее обязательно встречу. Что можно жить не так, как все. Что мир гораздо больше того, который существует в моей голове, и мне его еще только предстоит увидеть. И что этот мир будет добрее, светлее и красивее того, который я знаю сегодня. Что все еще впереди. И это, как всегда, будет прекрасно и похоже на сказку.
Люди существуют для того, чтобы служить высоким идеалам, но в то же время мы имеем право сказать, что без высоких идеалов нет и самого человека. Так замыкается круг.