С самого рождения я жил в идеальном мире. Идеалы были моим воздухом, моим хлебом насущным. Я воздвиг вокруг себя стену, которой все было нипочем: ни суматоха реальности, ни абсурд материальных явлений. Ибо эта стена была моей собственной несокрушимой волей.
Никогда никому не был опасен колеблющийся, поражённый гамлетизмом дух: злое начало обитает в напряжении воли, в неспособности к квиетизму, в прометеевой мании величия племени, пламенеющего идеалами, переполняемого убеждениями, которое, начав глумиться над сомнением и ленью — пороками более благородными, чем все его добродетели, — вступает на путь погибели, вступает в историю, эту неприличную смесь пошлости и апокалипсиса.
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
В теории я преклонялась перед красотой, галантностью, обаятельностью; но если бы я встретила все эти достоинства, воплощенными в мужском образе, я бы сразу поняла, что такой человек не найдет во мне ничего притягательного, и бежала бы от него, как от огня или молнии, которые скорее пугают, чем влекут к себе.
Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться, и народ не знает, как себя вести.
Описывать идеальную женщину можно до бесконечности, но зачем, если она не видит во мне идеального мужчину?
Cлайд с цитатой