Семя инцеста — молоко дьявола.
На том поле под паром, где он обнаружил последнюю остановку сестры, он сидел с прогнившей головой Сюзанны в руках, пока ветер уносил обрывки странички прочь, и чувствовал себя так, будто её смерть втолкнула его в новый мир — кошмарное место, где никому нельзя доверять, а земля в любой миг может поглотить и тебя, и твои мечты. А если не земля, до тебя доберутся койоты или придёт с ножом Папа и снимет с твоей души грех, а с твоего черепа — скальп.
«Мы как мошки в морилке, Джек, — сказала она, когда он спустился и обнаружил её у открытой двери с чемоданом и незнакомую машину на холостом ходу с высоким привлекательным чёрным за рулём, который ждал её. — Если не открутить крышку, мы все рано или поздно задохнёмся. Лучше освободиться, пока ещё помним, как летать».
За шестьдесят один год тяжёлой жизни он неплохо наловчился заметать неприятности под коврик и притаптывать, чтобы потом проходить мимо, а не разглядывать.
Бросив испуганный взгляд на окно, за которым теперь не было ничего, кроме дождя, она почувствовала вспышку паники и боли, вспомнив, как её привязали к шесту, вспомнив, как они надругались над ней по очереди, как рвали на части, пытаясь добраться до чего-то внутри, того единственного, что, несмотря на все пытки, осталось нетронутым.
Её души.
Ему было всё равно, красивая или нет под кровью и всем остальным раненая девушка. Он сам был не красавец, и ему казалось неправильным судить других по стандартам, которым он не отвечал. С рождения у него было слабое сердце, что, наверное, объясняло, почему он всегда надеялся, что любая раненая пташка будет считать его спасителем и любить соответственно. Вылечить сердце собственными силами он не надеялся, а в таком городе, как Элквуд, где жили суровые работящие люди, это значило, что его шансы умереть молодым выше средних.
Он не боялся умереть.
Он боялся умереть в одиночестве.
Со смерти жены Веллман не видел смысла в том, чтобы каждодневные вещи радовали глаз, – раз единственное, что радовало его душу, закопали в холодной, безучастной земле.
Винить Дьявола в его дурных поступках столь же несправедливо, как винить часы, когда они неточно ходят; в первом случае всецело виноват Бог, как во втором — часовой мастер.
— В студгородке маньяк. И он преследует «Парнишек с баблишком». Поэтому пришло время парнишкам что-то сделать.
— Что?
— Устроим противоположность митингу против насилия. Соберемся, прихватим бейсбольные биты, поездим по улицам, призывая Красного дьявола, пока он не уйдет к нам.
— Думаешь, получится?
— Чувак, если ты разгуливаешь по улице с битой, призывая дьявола, к тебе рано или поздно выйдут.
Cлайд с цитатой