Никому не доверяй
Наших самых страшных тайн,
Никому не говори, как мы умрём.
В этой книге между строк
Спрятан настоящий Бог,
Он смеётся, он любуется тобой.
Никому не доверяй
Наших самых страшных тайн,
Никому не говори, как мы умрём.
В этой книге между строк
Спрятан настоящий Бог,
Он смеётся, он любуется тобой.
Никому не доверяй
Наших самых страшных тайн,
Никому не говори, как мы умрем.
Мы лежим на облаках,
А внизу бежит река,
Нам вернули наши пули все сполна.
Кто-то смеется в углу или только мне кажется?
То, что вчера завязал, завтра снова развяжется...
Мы чересчур увеличили дозу,
Вспомнили всё, что хотели забыть.
Или на рельсы легли слишком поздно —
Бог устал нас любить.
... лестница. десять пролетов.
каждый изучен до боли.
трамваи забиты людьми,
но я не чувствую локтя.
я еду в облачный край,
к санкт-петербургскому небу...
Мы странно оказались рядом, приняв одну микстуру с ядом.
Любой обманчив звук — страшнее тишина...
Да не ты ль родила меня,
Мать шестиструнная?
Пишу тебе из тех монастырей,
В которых нет ни окон, ни дверей.
Нет ничего, и, честно говоря,
Что нет и самого монастыря.
Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд
Который пройдет часовой этот пояс
По стрелке, которую тянет на полюс;
Что не отразит в том купе вечеринку
Окно, где все время меняют картинку,
Что мы не проснемся на утро в обнимку.