Любой обманчив звук — страшнее тишина...
Страшнее тишина,
Когда в самый разгар веселья падает из рук
Бокал вина.
Любой обманчив звук — страшнее тишина...
В трубке повисла могильная тишина. Похоже, звонили из какого-то жутко тихого места. А может, сами чувства этого человека уже превратились в вакуум, который всасывал все окружающие звуки.
И лампа не горит,
И врут календари,
И если ты давно хотела что-то мне сказать,
То говори.
Когда вот так остаешься один, то замечаешь: то, что казалось тебе тишиной, на самом деле — джунгли тихих звуков, приглушенных, непонятных, но различимых. Звуки деревьев, для описания которых не подберешь слов, шорох коры, трущейся о кору, шелест тварей, живущих в листве.
Бум, бум и бум сверху. Как бой барабана. От музыки сотрясается потолок. Ритм изменяется. Удары становятся чаще, как будто сходятся вместе, удары становятся реже, как будто расходятся в стороны, но они не прекращаются.
Внизу кто-то поет. То есть даже не поет, а выкрикивает слова песни. Все эти люди, которым необходимо, чтобы у них постоянно орал телевизор. Или радио, или проигрыватель. Все эти люди, которых пугает тишина. Это мои соседи. Звуко-голики. Тишина-фобы.
Хорошо при случае послушать тишину, — говорил он, — потому что тогда удается услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух так и гудит пчелами...
Выключили электричество, и в городе воцарилась полная тишина.
Оказывается, звуки исходят не от людей.
Они уже давно-давно молчат.