Вечер с Владимиром Соловьёвым

Война — это главный экзамен для военно-политического руководства страны. После проигранной войны иногда исчезает и государство, исчезает и правитель, в лучшем случае он превращается в политический труп. А часто — и в физический.

Другие цитаты по теме

Что с нами идет холодная война, мы говорили я уж не помню с каких пор. Если ты вышел на ринг, надо сражаться. А стоять просто закрывшись — бессмысленно. Потому что пропустишь удар, и тебя унесут. Либо не выходи на ринг. Есть вещи, в которых просто не надо участвовать. Должна быть стратегия того, а что мы можем предпринять в ответ. Если мы все время будем стоять в позе защищающегося, мы не устоим и пропустим удары. Моя мысль проста: если ты участвуешь в драке, ты должен понимать, куда ударить. И еще очень важный момент — мы очень сильно проигрываем во влиянии культурном.

Никогда не надо объяснять противнику, что ты собираешься делать. Это последнее дело. Делай то, что ты можешь, и чем дольше он не будет понимать, что ты делаешь, тем лучше.

Отчасти Сергей Борисович Станкевич прав, когда говорит, что есть определенные значимые красные линии, которые, если американцы их перейдут, будут прямой и явной угрозой. Проблема только в том, что американцы не знают про существование этих красных линий. Они действуют как будто вне их. Вот вы посмотрите трезвым взглядом на то, что они делают. Это попытка сыграть в Рейгана и в рейгановскую политику, доведение ситуации до какого-то уже преддверия взрыва, но без Рейгана, без рейгановской Америки, без рейгановских союзников, и без рейгановского Китая, который был одним из важнейших элементов сдерживания, а затем и развала Советского Союза на завершающем этапе. И в этом смысле эта политика, конечно, очень авантюристична.

Мы находимся в стратегическом одиночестве. И выход из стратегического одиночества — одна из важнейших задач внешней политики.

Революция не выдвигает на руководящие посты мастеров инженерного оборудования. Горлопанов — да. Любителей яркой революционной фразы — да. А стратегически мыслящих людей — нет.

Война не более чем игрушка в руках взрослых, алчных, закомплексованных детей. Война компенсирует этим выродкам на теле человечества жажду похоти и крови. Она насыщает их сгнившие артерии болью сотен тысяч людей.

Я бы обратил внимание не на то, как они подвигают ракеты средней дальности и меньше. Это опасная история. Демонизация России происходит в гораздо большей степени, чем в период холодной войны. Почему? Потому что в период холодной войны холодная война — это была война, в которой никто горячим образом воевать не собирался. А если вы начинаете демонизировать противника в той степени, как это демонизируют нас, то мысль в голове, что придется воевать и горячим способом, у них начинает появляться.

Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу — смерти.

Война отменяет договоры. Вы потерпели поражение, и давайте исходить из сложившейся обстановки.

Когда я иду по подиуму, я могу одним взглядом начать или остановить войну. Я заставляю людей хотеть того, что есть у меня. Потому что на подиуме я вынимаю свою душу и всем ее показываю.