— Я люблю тебя! Я люблю тебя, черт возьми!
— Придурок, они должны были убить меня, чтобы ты сказал мне это?
— Я люблю тебя! Я люблю тебя, черт возьми!
— Придурок, они должны были убить меня, чтобы ты сказал мне это?
— Мне все равно, как сильно ты меня отталкиваешь. Я — гребаный бумеранг. И каков бы ни был диагноз, я буду рядом с тобой, слышишь? Даже если химиотерапия займет сто лет. Я буду рядом с тобой в течение ста лет, повторяя одно и то же. Плевать, что закончу школу, когда люди уйдут на пенсию? Но я не оставлю тебя, потому что люблю тебя, придурок и переставал любить тебя ни на один день.
— Это ничему. У меня ремиссия. Они мне только что сказали. Но это была прекрасная речь.
— Отталкиваешь меня, как романтический герой? Чтобы уберечь от боли и вся эта хрень?
— Я говорю, что ты мне не обязан, вот и всё. Ты должен развлекаться и трахаться, вот что ты должен делать. Ты сам так сказал. Ты должен наслаждаться бурлением гормонов, а не сидеть со мной.
— Что вообще ты можешь знать о том, каково это любить того, кто любит тебя в ответ... но вы не можете быть вместе из-за чертового общества?
— Ты прав. Я *** об этом не знаю.
— Я уже много лет как не могу выкинуть её из головы. И знаешь что? Это больно. Так больно, что я даже не знаю, зачем вернулся. К счастью... К счастью для тебя, у меня есть вот это.
— Ты винишь меня в своей наркозависимости, болван?
— Нет. Я просто говорю, что никто не может затмить тебя.
Никто меня не заставлял. Он был мне нужен, и я переспала с ним. Я хотела его больше всего в мире. Любовь – не преступление, и он не преступник.
У всех свои способы, Надя. Да, я действительно часто использую своё тело и обаяние, что бы добиться желаемого. Может я просто не верю в то, что кто-то может полюбить меня за то какой я внутри.
Иногда ты убеждаешь себя в том, что любишь, обожествляешь этого человека, но однажды он что-то совершает, и вдруг... Твоё представление о нем рушится и любовь исчезает.