— Я уже много лет как не могу выкинуть её из головы. И знаешь что? Это больно. Так больно, что я даже не знаю, зачем вернулся. К счастью... К счастью для тебя, у меня есть вот это.
— Ты винишь меня в своей наркозависимости, болван?
— Нет. Я просто говорю, что никто не может затмить тебя.
— Что вообще ты можешь знать о том, каково это любить того, кто любит тебя в ответ... но вы не можете быть вместе из-за чертового общества?
— Ты прав. Я *** об этом не знаю.
— Мне все равно. Что бы ни случилось, ты всегда со мной. Нет правда, спасибо... ты единственная, кому есть до меня дело
— Это мое наказание как твоей сестры.
— Сводной сестры, дорогая!
Никто меня не заставлял. Он был мне нужен, и я переспала с ним. Я хотела его больше всего в мире. Любовь – не преступление, и он не преступник.
Единственный способ защитить любимых — это отказаться и уйти, унося свое проклятье — свою замешанную на чужой гибели удачу.
Сожми покрепче мою ладонь
И в даль нашу печаль отпусти.
А я смогу терпеть эту боль,
Терпеть во благо нашей любви...
Я любил тебя всегда. Я переродился! Я как будто сам содрал свою кожу… и, корчась от боли, обнаружил, что у меня есть сердце…
— Обещать участковому будешь. Если до утра доживешь.
— Что?
— А то самое. Ты хоть знаешь, что этот пропуск на пять человек? А ты здесь один. Или тебя пять?
Когда Татарский снова пришел в себя, он подумал, что действительно вряд ли переживет сегодняшнюю ночь. Только что его было пять, и всем этим пяти было так нехорошо, что Татарский мгновенно постиг, какое это счастье — быть в единственном числе, и поразился, до какой степени люди в своей слепоте этого счастья не ценят.
Зачем ты делаешь больно тем, кто тебя любит? Они ведь беззащитны из-за любви к тебе.
Cлайд с цитатой