– Арно, я был бы тебе очень признателен, если б ты одновременно со мной порезал себе левую руку.
– Кляча твоя несусветная! – Когда Валентин спятит, мир накроется кошачьим хвостом. Трёхцветным. – То есть да, режем, конечно, а зачем?
– Арно, я был бы тебе очень признателен, если б ты одновременно со мной порезал себе левую руку.
– Кляча твоя несусветная! – Когда Валентин спятит, мир накроется кошачьим хвостом. Трёхцветным. – То есть да, режем, конечно, а зачем?
– Если видишь скотину и можешь убить, никому, кроме нее, не в ущерб – убивай. Первый шаг ты сделал, дело за вторым.
– Убить? – приказ ограничиться поркой Арно бы не удивил, но чтоб такое?!
– Если сочтешь нужным и сможешь. Нет – значит, нет, твоя дуэль, тебе и решать.
– Я сильнее.
– И тебе неловко? Половина бед случается оттого, что сильным неловко прикончить сволочь, пока она кажется слабой.
Величие не бывает прошлым. Если это величие страны или человека, который что-то сделал.
— Я вас ненавижу! А вы на краю вечности, могу и толкнуть.
— К вам я стою лицом, так что врасплох меня не застать, а вечность в спину не бьет.
К счастью, то, что страшит неясностью, при ближайшем рассмотрении становится чётче и понятнее, а значит, слабее.
Ваши воспоминания в неминуемой грызне над оставшимися без хозяев мисками становятся опасным оружием. Лучше их придержать.
– Вы будете драться? – в упор спросил Ричард. – Или прикажете оскорбить вас прилюдно?
– Оскорбить может не всякий. – Придд все же соизволил обернуться. – Предатель, глупец и неудачник к таковым не относятся.